князя великаго дворе, не ту, иже ныне стоит, а мастеры бяху Феофан иконник 
Грьчин да Прохор старец с Городца, да чернец Андрей Рублев, да того же лета и 
кончаша ю». Исследователи установили, что Рублёв написал для собора одну из 
лучших своих икон – «Преображение». Об этом пишет и В.Н. Лазарев: «Особенно 
хорошо "Преображение", выдержанное в холодной серебристой гамме. Надо видеть в 
оригинале эти серебристозеленые, малахитовозеленые, фисташковые и белые тона, 
тонко гармонирующие с ударами розоватолилового, розоватокрасного и золотистой 
охры, чтобы по достоинству оценить исключительный колористический дар художника.
 Только прирожденный колорист мог так умело обыграть эти различные оттенки 
зеленого, образующие гамму редкой красоты».
      Повидимому, к тому же времени относится и исполненный Рублёвым настоящий 
памятник книжного искусства – «Евангелие Хитрово». Это название рукопись 
получила по имени боярина, которому она принадлежала в XVII веке.
      Рукопись выделяется безупречностью выполнения. Миниатюры, заставки, 
фигурки зверюшекбукв – это особый мир, где все живет, все одухотворено. Здесь 
много выдумки, юмора, все проникнуто глубоко народным простодушием, каким 
овеяны наши русские сказки. Мягко вьются линии орнаментов, напоминающие стебли 
трав, формы листьев, цветов.
      Ощущение радости и непринужденности создают легкие, светлые краски: 
лазоревая голубизна сочетается с нежной зеленью, алеет киноварь и поблескивает 
золото.
      «Самая замечательная миниатюра "Евангелия Хитрово" – это изображение 
ангела в качестве символа евангелиста Матфея, – считает М.В. Алпатов. – В этом 
светлом видении юношеской чистоты ярко проявилась неповторимость 
художественного дара Рублёва. Снова, как в иконе "Преображение", мотив круга 
имеет определяющее композиционное значение. Мастер превосходно решил трудную 
задачу – он так замкнул крылатого кудрявого юношу круглым обрамлением, что оно 
придает широко шагающей и парящей фигуре спокойствие и завершенность».
      Ученые предполагают, что такая драгоценная рукопись, как «Евангелие 
Хитрово», могла быть создана на средства великого князя или самого митрополита.
      Во втором сообщении 1408 года говорится о том, что мастера Даниил Черный 
и Андрей Рублёв отправлены расписывать Успенский собор во Владимире: «Того же 
лета мая в 25 начата подписывати церковь каменую великую съборную святая 
Богородица иже в Владимире повеленьем князя великаго, а мастеры Данило иконник 
да Андрей Рублев».
      Владимирский Успенский собор особо почитался в Древней Руси, и великие 
князья московские не переставали заботиться о его убранстве. Так произошло и в 
1408 году, когда великий князь Василий Дмитриевич, сын Дмитрия Донского, 
повелел заменить новыми фресками утраченные части его росписей XII века.
      Сохранившиеся фрески представляют фрагмент грандиозной композиции 
Страшного суда, занимавшей западную стену храма. Анализ стилистических 
особенностей помог ученым определить группу изображений, принадлежащих Рублёву: 
в них ощущаются артистизм, музыкальность линии, грациозность. Юношески 
прекрасен трубящий ангел, вдохновенно решителен Петр, увлекающий праведников в 
рай. Трактовка сцены Страшного суда, ее эмоциональный настрой необычны: здесь 
нет ощущения ужаса перед страшными карами и торжествует идея всепрощения, 
просветленное настроение; в этом ясно ощущается мировосприятие Рублёва.
      М.В. Алпатов пишет: «Исключительное место в творчестве Рублёва, во всей 
древнерусской живописи занимает образ трубящего ангела, возвещающего близость 
Страшного суда. Сама фигура отличается изяществом и легкостью, она невесомо 
парит в пространстве. Лицо ангела решительно непохоже на принятый в церковной 
иконографии тип. Художник повернул его голову почти в профиль, и это придает 
ему необычный в практике церковной живописи облик. В нем есть и изящество, и 
возбуждение, и почти кокетливая улыбка на устах. Древнерусский мастер достигает 
здесь выражения той ступени самостоятельности человека, которая в то время была 
чемто неслыханным. Недаром это единственный в своем роде образ в творчестве 
Рублёва».
      Долгие годы исканий, которые проявились уже во фресках Успенского собора, 
нашли завершение в образах так называемого «Звенигородского чина». В них Рублёв 
обобщил размышления своих современников о моральной ценности человека.
      «Звенигородский чин» – это часть иконостаса, созданного для одного из 
звенигородских храмов. Время создания этого иконостаса точно не известно. 
Сейчас от росписей в соборах сохранились только фрагменты, а из икон дошли лишь 
три. Они были обнаружены в 1919 году советскими реставраторами.
      «Их создателем, – писал о звенигородских иконах И.Э. Грабарь, первый 
исследователь драгоценной находки, – мог быть только Рублёв, только он владел 
искусством подчинять единой гармонизирующей воле эти холодные 
розовосиреневоголубые цвета, только он дерзал решать колористические задачи, 
бывшие под силу разве лишь венецианцам, да и то сто с лишком лет спустя после 
его смерти».
      Из всего монументального замысла Рублёва сохранились только поясные 
изображения «Спаса», «Архангела Михаила» и «Апостола Павла».
      «Несмотря на то что от "Спаса" дошли только лик и часть одежды, всякий 
испытывает силу воздействия его проницательного взгляда, – пишет И.А. Иванова.
 – Это произведение показывает нам, как представлял себе художник идеальный 
характер человека. Внешний и внутренний облик "Спаса" глубоко национален. Он 
полон энергии, внимания, благожелательности…
      "Апостол Павел" дан художником как сосредоточенный философмыслитель. 
Широко и мягко очерчена его фигура. Полны сдержанного звучания 
сероватосиреневые с голубым тона его одежд…