купеческую Россию. Художник изображает их с мягким юмором, томно и бездумно 
смотрящими на окружающий мир. Узкий круг их интересов определен той обстановкой,
 в которой они живут. Характерна в этом плане картина "Купчиха" 1915 года – 
собирательный образ, в котором воплощено представление художника о женской 
красоте. В эту картину, как и во многие подобные свои произведения, Кустодиев 
вводит сочно написанный натюрморт. Он помогает раскрыть содержание образа, 
создать среду, характеризующую его героинь. Это всевозможные решета с фруктами 
и овощами ("Купчиха"), булки и виноград, арбуз и синие с золотом чашки 
("Купчиха за чаем"), ожерелья, кольца и шелк ("Купчиха с зеркалом")… Как 
драгоценные камни они переливаются яркими красками, радуя глаз своей 
нарядностью, пестротой и изобилием».
      В то же время Кустодиев создает ряд портретов. В 1913–1916 годах он 
работает над групповым портретом художников объединения «Мир искусства». 
Кустодиев хорошо знал этих людей, что дало ему возможность создать целую серию 
портретов с тонкой психологической характеристикой: Н.К. Рериха (1913), М.В. 
Добужинского (1913), И.Я. Билибина (1914), Е.Е. Лансере (1915), И.Э. Грабаря 
(1916). Портреты отличаются свободой и оригинальностью композиции, мастерством 
живописи. Но и среди них выделяется портрет Грабаря. Превосходный рисунок и 
острая характеристика делают его лучшим в серии.
      «Среди множества картин, написанных Кустодиевым, особой славой пользуется 
портрет Ф.И. Шаляпина. И действительно, не так уж много найдется во всей 
живописи XX века работ, с полнотой и яркостью, с блеском и юмором воплотивших 
характер модели, мир, который породил артиста, и мир, который он прославил 
своим творчеством.
      Большая, нарядная фигура певца занимает весь первый план: ему тесно в 
формате полотна, голова и ноги упираются в срезы рамы, конец трости уходит за 
пределы изображения. А за его спиной переливается радужными красками веселая 
ярмарка, феерия серебряной и золотой русской зимы. Художник позволяет нам очень 
подробно рассмотреть Шаляпина. Мы видим и румяное, красивое лицо, и вольную, 
сценическую позу, и перстень на мизинце, и переливы меха, и концертный костюм 
под распахнутой шубой, и даже выражение преданности и восторга на надменной 
морде бульдога у его ног».
      Большинство картин последнего десятилетия жизни мастера было написано 
только благодаря колоссальной зрительной памяти и обилию прошлых впечатлений. 
Еще в 1911 году Кустодиев уехал в Швейцарию. Тяжелые признаки болезни – опухоль 
спинного мозга – заставили его согласиться провести несколько месяцев в частной 
клинике горного курорта. С 1916 года ноги его парализованы, и он навсегда 
прикован к креслу. Несмотря на это Кустодиев совершает поездки в Финляндию, 
Астрахань, Крым, Кострому.
      В письме к режиссеру В.В. Лужскому он пишет: «Только ради бога, Василий 
Васильевич, не говорите о моей болезни никому – а, напротив, что я здоров, а 
главное, весел, впрочем, это правда, несмотря на ужасные боли, – я сам 
удивляюсь на свою жизнеспособность и даже жизнерадостность. Уж очень люблю, 
видно, "жить"!!»
      Но для того чтобы жить, Кустодиеву нужно было работать – это и была его 
форма жизни.
      В. Воинов рассказывает: «В 1916 году в клинике он лежал два месяца без 
движения. Профессор запретил ему работу – и он подчинился, но скоро 
почувствовал, что жизнь уходит от него… Тогда он умолил близких дать ему бумагу 
и карандаш – тайком от докторов, пряча альбомчик, он стал набрасывать в него 
свои мысли, и в этом процессе лихорадочной работы он стал ощущать, как вместе с 
духовной горячкой к нему начали возвращаться физические силы…»
      Кустодиев был в числе тех художниковреалистов старшего поколения, 
которые радостно приняли революцию. В его творчестве появляются новые темы, 
навеянные бурными событиями тех лет.
      «Первая работа Кустодиева, посвященная революции, изображает 
знаменательный день свержения царизма, – пишет В.Е. Лебедева. – Она и названа 
этим днем. "27 февраля 1917 года" (1917). События, увиденные художником из окна 
комнаты на Петроградской стороне, сохраняют в картине яркость и убедительность 
непосредственного жизненного впечатления. Звонкое зимнее солнце зажигает 
кумачовым цветом кирпичную стену дома, пронизывает чистый, свежий воздух. 
Движется густая толпа людей, щетинится остриями ружей. Бегут, размахивая руками,
 поднимают в воздух шапки. Праздничное возбуждение чувствуется во всем: в 
стремительном движении, в синих тенях, мечущихся на розовом снегу, в плотных, 
светлых клубах дыма. Здесь еще видна первая непосредственная реакция художника 
на революционные события.
      Через два года, в 1919–1920 годах, в картине "Большевик" он попытался 
обобщить свои впечатления о революции. Кустодиев применяет типичный прием 
обобщения и аллегории. По узким московским улочкам густым, вязким потоком 
льется толпа. Сияет яркими красками небо, солнце расцвечивает снег на крышах, 
делает голубыми и нарядными тени. А над всем этим, выше толпы и домов, 
большевик со знаменем в руках. Осеняя все вокруг, трепещет алый, упругий на 
ветру стяг, подобный пламени радостного пожара. Звонкие краски, открытый и 
звучный красный цвет – все придает полотну мажорное звучание».
      В 1920–1921 годах по заказу Петроградского Совета Кустодиев написал два 
больших красочных полотна, посвященных народным торжествам: «Праздник в честь 
Второго конгресса Коминтерна на площади Урицкого» и «Ночной праздник на Неве».
      В 1920 году он создает свою известную серию акварелей «Русские типы» 
(1920), где ранее сонный и благодушный трактирщик («Московский трактир») 
превращается в жестокое, заплывшее жиром существо, злобно глядящее на мир, а