одинаковых по цвету да еще расположенных рядом. В манере художника нет 
подчеркнутого артистизма, блестящей виртуозности. Безыскусственная, лишенная 
броских эффектов, она серьезна, строга, хочется сказать, целомудренна».
      В девяностые годы все больше растет и крепнет мастерство 
Серовапортретиста. Художник особое внимание обращает на психологическую 
характеристику человека. Он всегда долго и тщательно работал над своими 
полотнами, стремясь, чтобы в картине, написанной «в сто сеансов… сохранялась 
вся свежесть одного». Даже свой портрет Серов писал больше месяца.
      Первыми моделями Серова становились близкие и знакомые ему люди: артисты, 
художники, писатели. В 1890 году он пишет портрет А. Мазини, через год – 
портрет своего друга, художника К. Коровина, затем И. Левитана, Н. Лескова, Н. 
РимскогоКорсакова, И. Репина. Позднее он создает портреты И. Остроухова (1902),
 М. Горького (1905), А. Чехова (1903), Ф. Шаляпина (1905), Г. Федотовой (1905), 
М. Ермоловой (1905).
      О тонком своеобразии серовского портрета ярко свидетельствуют портреты 
художников Коровина и Левитана (1893).
      «Первый из них исполнен широко, свободно, в эскизной манере, – пишет Е.А. 
Журавлева. – Мягкие серые тона сочетаются с сильными ударами красного, черного 
и белого цветов. Серов будто воссоздает живописную манеру самого Коровина, 
используя этот прием, как одно из средств обогащения индивидуальной 
характеристики портретируемого. Небрежная поза, подомашнему "вольный" костюм, 
широко написанный пейзажный этюд на стене, яркая коровинская палитра с красками 
– все это верно передает интимный облик Коровина и присущий ему темперамент 
живописца.
      В портрете И.И. Левитана Серов находит другие изобразительные средства, 
другую композицию и колорит. Наше внимание прежде всего приковывает к себе 
бледное лицо с большими грустными глазами и красивая кисть руки, отчетливо 
выделяющиеся на темном фоне погруженной в полумрак мастерской».
      Пейзажам Серова того времени присущ лаконизм. Художник работает 
преимущественно над образом русской деревни. Особенно полюбилась ему средняя 
полоса России, которую он отобразил в картинах: «Октябрь», «Баба в телеге», 
«Зимой», «Баба с лошадью», «Полосканье белья», «Стригуны на водопое».
      Возросшая популярность и радует художника, и огорчает. В начале своей 
деятельности Серов писал портреты тех, кто ему нравился, – приятных или 
родственных ему людей. Приобретя известность, художник поступает в «общее 
пользование», принимает заказы от «всяких людей». Для него начинается кабала 
заказной портретной работы, от которой он не смог отделаться до самой смерти. 
Художник пишет портреты представителей крупной буржуазии, высшей знати, в том 
числе С. Мамонтова (1890), А. Бахрушина (1889), К. Победоносцева (1902), М. 
Морозова (1902), С. Витте (1904), князя В. Голицына (1906), Э. Нобеля (1909), И.
 Морозова (1910), В. Гиршман (1911), членов царской фамилии.
      Один из первых парадных портретов, «Портрет великого князя Павла 
Александровича» (1897), принес художнику золотую медаль «Гранпри» на Парижской 
всемирной выставке 1900 года.
      «Среди русских портретистов, – писал о своем учителе и старшем друге 
известный русский и советский художник Н.П. Ульянов, – Серова считают наиболее 
строгим не только по отношению к людям, но и к своеобразно понятому им своему 
призванию и к особой системе доказывать это. Он писал быстро, быстро схватывал 
сходство и, однако… часто девяносто сеансов! Легко сказать, но трудно поверить. 
Как же хватало на это сил у него и терпения у модели? Что за нелепость, что за 
ненужное истязание обеих сторон? Во имя чего могла быть оправдана такая долгая 
пытка?.. Позирующие Серову видели, как он кроит и примеряет, шьет и по 
нескольку раз бросает. Редко кто из специалистов в какой бы то ни было области 
согласился бы не только исправлять уже сделанную вещь, но и уничтожить ее, 
чтобы сделать другую, лучше. Вот в чем особый метод Серова», который «не щадил 
ни себя, ни ее (модель. – Прим. авт.  ) для воплощения своего портретного 
замысла».
      Художник писал честно, поэтому пошли разговоры, что «писаться у Серова 
опасно», видя в портретах злую «карикатуру», «шарж». Серов это решительно 
отрицал: «Никогда не шаржировал, – говорил он, – ложь! Что делать, если шарж 
сидит в самой модели, – чем ято виноват? Я только высмотрел, подметил».
      В 1902 году Серов писал портрет Михаила Абрамовича Морозова. Н. 
СимоновичЕфимова свидетельствует: «…Блестящий и парадный большой портрет, в 
котором ясно, что тончайшее сукно на этом выхоленном дяде и под сукном 
чистейшее подкрахмаленное тончайшее полотно, а поза – огородное чучело, кабан, 
выскочившийся с разгону… И первое, что приходит в голову, когда увидишь портрет,
 – господи, заказчикто как же? Согласился? Позировал? Заплатил?»
      Серов также создал галерею светских полотен: С. Боткиной (1900–1902), Ф. 
СумароковаЭльстон (1903), Г. Гиршман (1907), Н. Позднякова (1908), Е. 
Морозовой (1908), М. и Е. Олив (1909), А. Ливен (1909), Иды Рубинштейн (1910).
      «Одним из лучших серовских портретов всех времен Грабарь считал… портрет 
М.К. Олив (двоюродной племянницы Саввы Ивановича Мамонтова) – произведение, 
поставившее его создателя на исключительное место среди русских и европейских 
мастеров конца прошлого века. Совершенно "неожиданное" в живописном отношении – 
в портрете царит глубокий полутон, и лишь лицо, руки и драгоценное ожерелье на 
шее женщины излучают свет – оно и в подходе художника к модели не имеет прямых 
аналогий ни среди его работ предшествующих лет, ни в последующие годы. Будучи, 
как всегда, плодом долгих "мучений" и его самого и его модели, портрет М.К. 
Олив может показаться импровизацией, созданной в краткий миг озарения. Фигура 
женщины в темном платье почти сливается с мерцающим, экспрессивно широко