В «Коммивояжере» Миллер освободил драму от ограничений, накладываемых 
условностью и реальностью. Временные ценности и психологические акценты драмы 
Ибсена и Стриндберга были расширены и перекроены в пьесе Миллера. Нас 
заманивают в мысли и мир Вилли с помощью блестяще скроенного сюжета и 
язвительного языка.
      До «Коммивояжера» Миллер писал пьесы, еще будучи студентом старших курсов 
Мичиганского университета, для тогдашнего Федерального театра и 
радиовещательных компаний СиБиЭс и ЭнБиСи. Его первая успешная пьеса на 
Бродвее «Все мои сыновья» (как и «Коммивояжер», она рассказывает о человеке и 
двух его сыновьях) была сырой, несовершенной и все же волнующей прелюдией к его 
величайшей работе. Миллер использовал приобретенную на радио технику в 
«Коммивояжере» и более поздних пьесах, чтобы изменить ожидания зрителей и их 
восприятие времени.
      Впервые поставленное в НьюЙорке в 1953 г. «Суровое испытание» стало 
ответом Миллера на маккартизм. Огорченный тем, что его друг и коллега Казан был 
вынужден назвать коекакие имена во время слушаний в комитете палаты 
представителей по расследованию антиамериканской деятельности (КРАД), а сенатор 
Джозеф Маккарти совершал злодеяния «во имя свободы», Миллер продемонстрировал 
необычайное мужество и верность лучшим американским традициям сопротивления 
деспотизму. В своей примечательной автобиографии Миллер писал, что слушания в 
КРАД строились как особый, почти религиозный ритуал. От обвиняемого требовали 
назвать товарищей по коммунистической партии. После формулирования обвинений 
комитет обычно отпускал свидетелю все грехи и позволял обвиняемому вернуться к 
нормальной жизни. Хроника «Суровое испытание» напоминает нам, что личное 
достоинство и борьба с теми, кто пытается унизить нас, жизненно важны для 
сохранения нашей человечности.
      В других пьесах – «Воспоминания о двух понедельниках», «Вид с моста», 
«После грехопадения», «Это случилось в Виши», «Цена» и «Американский хронограф» 
и киносценариях «Неприспособленные» и «Стараясь выиграть время» – Миллер 
рассматривает многие темы из впервые поставленных в «Коммивояжере» и «Суровом 
испытании». Две работы, «Неприспособленные» и «После грехопадения», – как 
известно – тесно связаны со второй женой Миллера – Мэрилин Монро. Главные роли 
в «Неприспособленных» сыграли – кроме Монро – Кларк Гейбл (его последний фильм),
 Монтгомери Клифт, Илай Фаллах и Телма Риттер, а режиссером был Джон Хьюстон. 
Когда фильм «Неприспособленные» только вышел на экран, он не принес кассовых 
сборов и положительных отзывов критики, а ныне считается великим произведением 
благодаря тщательному исследованию отчаяния, неосуществленных желаний и 
потребности в любви. Пьеса «После грехопадения» продолжает вызывать споры 
(главным образом изза огромной любви, которую публика все еще питает к 
Мэрилин), но остается образцом великолепной техники, поскольку действие 
происходит «в уме, мысли и памяти» главного персонажа Квентина, в котором 
многие видят самого Артура Миллера. Это произведение отнюдь не обычная 
театральная пьеса, а волнующее и беспощадное исследование отношений Квентина с 
Магги (Мэрилин?) и самим автором.
      Творчество Миллера проецируется в далекое будущее, ориентируя драматургов 
в эмоциональном и формальном плане точно же, как его самого ориентировали Ибсен 
и Стриндберг. Его глубокое проникновение в самые тревожные перспективы 
человеческого существования должно предостеречь нас в смысле того, что мы можем 
сделать друг для друга и в конечном счете для нас самих.
      
ДАНИЭЛ МЕНДОЗА
      
      
(1764–1836)
      
      Английский еврей португальского происхождения Даниэл Мендоза был первым 
великим спортсменомевреем и новатором в развитии научного бокса. Удерживая без 
единого поражения британскую боксерскую корону с 1789 по 1795 гг., Мендоза 
внушал страх как своими быстрыми кулаками, так и умелым использованием всего 
боксерского ринга.
      До Мендозы бои боксеровпрофессионалов выигрывали самые большие и самые 
сильные. Здоровенные мужланы колотили друг друга голыми костяшками раунд за 
раундом, пока на ногах не оставался только самый мощный, обладающий самыми 
хорошими легкими и самым крепким подбородком.
      Мендоза был маленьким по боксерским меркам: весил 160 фунтов и ростом был 
пять футов семь дюймов. Дабы компенсировать свои размеры, он выработал систему 
защиты лица и корпуса, бокового передвижения и новаторски использовал удары 
прямой левой для достижения преимущества. Бойцовское искусство Мендозы было 
столь внушительным, что, несмотря на свой малый рост и вес, он на протяжении 
многих лет прорубал кровавую просеку среди своих менее сообразительных и менее 
поворотливых противников.
      Прозванный современниками «Свет Израиля», Мендоза как бы заново изобрел 
бокс как спорт, в котором главное – не нанесение мощных ударов, а стратегия. 
Как и каждого ловкого боксера после него, Мендозу обоснованно критиковали за 
трусость, за неспособность обмениваться ударами на равных с другими боксерами. 
Его внимание к манере противника держать руки и искусная адресовка собственных 
ударов вдохновили в начале девятнадцатого века другого боксераеврея – Датча 
Сэма на изобретение апперкота. После удачного турне по Ирландии Мендоза основал 
боксерскую школу, воспитавшую многих ирландских чемпионов.
      Мендоза вырос в ИстЭнде – беднейшем и опаснейшем районе английской