арестовывают на улице. А 18 февраля 1964 г., состоялся суд.
      Итак, суд…
      Вопрос судьи.  Чем вы занимаетесь?
      Бродский.  Пишу стихи.
      Судья.  У вас есть постоянная работа?
      Бродский.  Я думал, это настоящая работа.
      Судья.  Отвечайте точно.
      Бродский.  Я работал, я писал стихи.
      Судья.  Ваша специальность?
      Бродский.  Поэт. Поэтпереводчик.
      Судья.  А кто признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
      Бродский.  Никто. А кто причислил меня к роду человеческому?
      Судья.  А вы учились этому?
      Бродский.  Чему?
      Судья.  Быть поэтом. Не пытались закончить вуз, где готовят, учат?
      Бродский.  Я не думал, что это дается образованием.
      Судья.  А чем же?
      Бродский.  Я думаю, это от Бога…
      
    Ни страны, ни погоста 
    Не хочу выбирать. 
    На Васильевский остров 
    Я приду умирать. 
    Твой фасад темносиний 
    Я впотьмах не найду. 
    Между выцветших линий 
    На асфальт упаду. 
    И душа, неустанно 
    Поспешая во тьму, 
    Промелькнет под мостами 
    В петроградском дыму. 
    И апрельская морось, 
    Под затылком снежок… 
    И услышу я голос: 
    «До свиданья, дружок!» 
    И увижу две жизни 
    Далеко за рекой, 
    К равнодушной отчизне 
    Прижимаясь щекой. 
    Словно девочкисестры 
    Из непрожитых лет 
    Выбегая на остров 
    Машут мальчику вслед. 
      
      «Бродский не является поэтом», – таким было решение суда. «Ущербность и 
болезненность, самолюбие недоучки, любителя порнографии – вот что выглядывает 
из каждой строчки стихов Бродского», – так оценили его поэзию «свидетели» на 
этом процессе: трубоукладчики и грузчики, пенсионеры и другие «ценители» 
таланта поэта.
      Суд вынес приговор: 5 лет административной ссылки за тунеядство. Вскоре 
после суда у отца и матери Иосифа отобрали пенсию. Местом ссылки Бродского была 
назначена деревня Норинская Архангельской области, в 30 километрах от железной 
дороги, окруженная болотистыми северными лесами. В ссылке Бродский занимался 
самой различной физической работой. Относились к поэту в деревне все очень 
хорошо, и никто не подозревал, что этот вежливый «тунеядец» возьмет их деревню 
в историю мировой литературы.
      Эти 18 месяцев, проведенных поэтом в ссылке, принесли ему мировую 
известность. На Западе была опубликована запись судебного процесса, сделанная 
Фридой Вигдоровой, дело Бродского получило очень широкую огласку. Последовало 
множество протестов как в СССР, так и за рубежом. За Бродского вступились 
Ахматова, Твардовский, Чуковский, Шостакович, Паустовский, ЖанПоль Сартр и 
многие другие. Тогда власти сочли за лучшее освободить поэта из ссылки, где он 
пробыл полтора года, с мотивировкой, что приговор был излишне суров и следует 
ограничиться отбытым сроком.
      Ко времени ссылки относятся новые публикации поэзии Бродского за рубежом: 
в журнале «Грани»; в 1965м в США Глебом Струве и с его предисловием был 
выпущен сборник Бродского «Стихотворения и поэмы». В 1970х гг. в НьюЙорке 
вышла книга «Остановка в пустыне». Однако на родине и после ссылки Бродского 
попрежнему не печатали, за исключением его переводов.
      В своих стихах Бродский не затрагивал политических или социальных тем, 
однако не мог хотя бы вскользь не коснуться таких событий, как пресечение 
«пражской весны» 1968 г. или ввода советских войск в Афганистан.
      Негласное противостояние поэта с властями закончилось тем, что его 
вызвали в КГБ и предложили эмигрировать. Возможен был путь компромисса, но 
Бродский этот путь отверг, и во избежание худшего в июне 1972 г. он покинул 
родину. Уехал без долгих сборов, в вельветовых тапочках и с двумя апельсинами в 
кармане. Ни отцу, ни матери так и не суждено было узнать, что их сын станет 
лауреатом Нобелевской премии.
      За границей Бродский отправился в Австрию, к любимому им поэту У.Х. Одену,
 которого Бродский много переводил. Оден принял большое участие в судьбе