стоящие под балдахином, поднимаются почти за пределы картины. Искусство Шагала 
сохранило на все времена бесследно исчезнувший мир.
      В своей мягкой манере Шагал символизировал индивидуальное сопротивление 
художника политическому угнетению и господству искусства так называемых 
авангардистов. Он считал негодными научные подходы к искусству. Импрессионизм и 
строго геометрический кубизм были «чужды» ему.
      В первые годы независимости Израиля Шагал стал также международным 
символом процветающего еврейского художественного творчества. В отличие от 
Писсарро или Модильяни, которые никогда не занимались еврейской темой, Шагал 
явно стремился создать из опыта своей юности в России еврейское искусство – 
сверкающее, новое и современное. (Единственными художниками, которых в этом 
смысле можно сравнить с Шагалом, были швейцарский композитор Эрнест Блох, 
сочинивший среди прочего большую рапсодию «Шеломо» для виолончели с оркестром, 
посвященную царю Соломону, и трогательное «Богослужение»; автор новелл и 
драматург ШоломАлейхем и Нобелевский лауреат романист Исаак Башевис Зингер). 
Фрески и витражи Шагала на библейские темы для церквей во Франции, Швейцарии, 
ПокантикоХилсе, НьюЙорке; для медицинского центра «Гадаса» и кнессета в 
Израиле, Ватикана, ньюйоркской «МетрополитенОпера» и Секретариата ООН 
представляют собой публичные свидетельства его гуманистической, полной любви и 
утешения позиции.
      Шагал родился в Лиозно под городом Витебском в царской России, и его 
настоящая фамилия была Сегал (великий американский композитор Аарон Копленд 
также проследил свои корни до Витебска). Отец Шагала проработал тридцать лет 
разнорабочим на селедочном складе. Он так и не сумел оценить удивительные 
способности сына. Марк поступил сначала в хедер (начальную религиозную школу 
для маленьких детей), затем в государственную школу. Когда его друг высказал 
восхищение его работами, Шагал уговорил мать оплатить его уроки у местного 
портретиста.
      В 1906 г. Шагал рискнул поехать в СанктПетербург учиться в Императорском 
обществе поддержки искусств. Позже он познакомился с евреем Львом Бакстом – 
театральным художником, оформлявшим спектакли «Русского балета» Дягилева, и 
некоторое время учился у него (в классе Бакста рядом с ним стоял великий танцор 
Вацлав Нижинский, почемуто решивший, что и он может живописать). Получив 
стипендию от одного адвоката, Шагал смог выехать из России на четыре года 
плодотворной работы в Париже. Приобщившись к жизни французской богемы перед 
Первой мировой войной и к сокровищам Лувра, Шагал почувствовал себя свободным. 
Во Франции он стал великим художником российскоеврейского происхождения. Его 
особый вид экспрессионизма – лиричный, фантастичный, рожденный на плодородной 
витебской почве – проявился в исступленно ярких красках его полотнищ. Шагал 
бесспорно стал одним из величайших и влиятельнейших художниковколористов XX в.
      После персональной выставки в Берлине в 1914 г. Шагал вернулся в Витебск, 
был призван на службу в императорскую армию и в ходе массового дезертирства 
российских солдат в конце войны оставил свою штабную должность. Когда в 1917 г. 
пришли к власти большевики, Шагала назначили комиссаром Витебска по изящным 
искусствам. Его полотна выставлялись в Зимнем дворце в Петрограде. Его 
рекламировали как великого художника советской Новой эры. Однако его 
индивидуализм оказался слишком теплым и человечным для холодного конформизма 
развивавшегося социалистического реализма, и его сняли с поста комиссара.
      После новаторской работы в Еврейском государственном театре в Москве в 
1922 г. Шагал вместе с женой и дочерью бежал из России. Его имя было уже хорошо 
известно в Западной Европе, и он получил финансирование со стороны влиятельного 
еврейского биржевика Поля Касирера и француза Амбруаза Вояра, заказавших ему 
офорты на библейские темы. К 1930м гг. Шагала признали в Европе как одного из 
величайших современных живописцев. В 1937 г. нацисты запретили его творчество, 
уничтожили часть его полотен и включили другие в свою позорную выставку 
«Дегенеративное искусство» (на которой высмеивалась также музыка Курта Вейля) в 
Мюнхене. В 1941 г. по приглашению ньюйоркского Музея современного искусства 
опасавшиеся нацистской угрозы Шагалы бежали в Америку.
      После Второй мировой войны Шагал стал благодаря своим удивительным 
витражам и пользовавшимся большим спросом литографиям одним из самых знаменитых 
художников в мире. Однако на протяжении многих оставшихся ему лет жизни он не 
поддался воздействию послевоенных движений – от абстрактного экспрессионизма до 
попискусства и фотографического реализма – и не изменил в скольконибудь 
значимой степени направления и философии своего искусства (за исключением разве 
что применения цвета). Нельзя сказать, что Шагал повлиял на целые поколения 
художников, как, например, Пикассо. Как ШоломАлейхем и Исаак Башевис Зингер не 
изменили художественной литературы, сочиняя свои произведения в манере Кафки и 
Гертруды Стайн. Тем не менее шедевры Шагала затрагивали его народ глубокой 
религиозностью, чувством юмора и магией, почти хасидской страстью к экстазу. Он 
навсегда обогатил мировую культуру видениями своего Витебска, 
фантасмагорического и, все же всеми узнаваемого местечка, угнездившегося в 
сердцевине еврейской души.
      
БОБ ДИЛАН
      
      
(род. 1941)
      
      Сын Битти и Эйба Циммерманов Роберт Аллен родился в городе Дулуте, в 
штате Миннесота, перед самым вступлением Америки во Вторую мировую войну. Бобби