ком тексте, который использовали как заклинание от 
зубной боли, все начинается от самого сотворения мира, которое описывается так:
      После того как Ану сотворил небо, Небо сотворило землю, Земля сотворила 
реки, Реки сотворили каналы…
      Здесь уже намечен эволюционный ряд, последовательность творений. В 
принципе она отвечает принятым ныне космогоническим представлениям, если под 
небом подразумевать Космос, а Ану считать неведомыми космическими силами. Хотя 
о Космосе (Вселенной) шумерские мифы умалчивают, выделяя только «анки» 
(небоземля), которые вначале были нераздельны.
      Надо заметить, что такое разделение, а то и противопоставление 
(отличаются – как небо и земля!) сохраняется у разных народов сотни и тысячи 
лет. А у шумеров, как мы знаем, на небесах находился всевышний – Ан.
      Только в сравнительно поздних мифах Ан проявляет некоторую активность. В 
аккадском предании о мудреце, жреце и колдуне Адапе, бог неба Ану был 
обеспокоен долгим отсутствием Южного ветра. Ему доложили, что крылья ветру 
сломаны изза магического заклинания Адапы, у которого Южный Ветер потопил 
лодку, не дав наловить рыбы для святилища бога Эа. Разгневанный Ану приказывает 
привести к нему Адаггу и поначалу желает дать ему пищу и воду смерти. Эа 
предусмотрительно советует Адапе не притрагиваться к еде и питью, которые 
предложит Ану, Адапа так и делает, не зная, что Ану сменил гнев на милость и 
решил угостить мудреца пищей и водой жизни, благодаря которой человечество 
обретет бессмертие. Отказавшись от такого дара, Адапа лишил людей бессмертия.
      Как видим, со временем образ бога неба не обрел какихлибо сверхобычных 
качеств, оставшись подобием человека. О его отношениях с женой, богиней земли 
Ки, или деятельности как демиурга ничего, в сущности, не известно. Шумеры 
видели купол неба над головой и огромную низменность, на которой они трудились, 
предпочитая размышлять о предметах и явлениях реальных, а не умозрительных.
      
ЭНЛИЛЬ (ЭЛЛИЛЬ)
      
      В Шумере и Аккаде этот бог занимал одно из главенствующих положений, 
порой становясь величайшим, превосходящим даже «отца богов» Ана.
      Восхвалению Энлиля посвящен один из наиболее пространных и популярных 
шумерских гимнов, который начинается так:
      
    – Энлиль! Повсюду могучие кличи его, священные речи его!
    То, что из уст его, – ненарушимо, что присудил он – дано навечно.
    Он взоры вздымает – колеблет горы!
    Он свет излучает – пронзает горы!
    Отец Энлиль восседает державно в священном капище…
      
      (Здесь и далее переводы В. К. Афанасьевой)
      Безусловно, авторы (или автор) гимна расточают наивысшие похвалы и 
эпитеты Энлилю во многом потому, что обращаются именно к нему, называя 
исполином, владыкой, мудрецом, могучим разумом, Могучим Утесом и т. д.
      
    Энлиль! Добрый пастырь Вселенной.
    Пастух, что ведает всеми жизнями,
    Чье княженье восходит в сиянье!
    Тиарой священной себя венчал он!
    Когда он в горах восседает на троне,
    Он, как радуга, обнимает небо,
    Как плывущее облако, парит в поднебесье!
    Князь небес – только он, дракон земли – только он!
    Величайший среди ануннаков – он!
    Он сам называет судьбы,
    И никто из богов его не видит!
      
      Надо заметить, что в некоторых мифах Энлиль предстает не столь уж добрым 
в своих деяниях, как не раз подчеркивается в гимне. По отношению к людям он 
порой выступает как жестокая и могучая стихия, а то и раздражительный, злой бог,
 насылающий на землю бедствия: потопы, засуху, засоление почв, эпидемии. Но 
страх перед ним заставляет, повидимому, непомерно восхвалять того, от кого 
зависят людские судьбы:
      
    Энлиль! Твое совершенство заставляет умолкнуть!
    Суть твою не понять, не распутать нити,
    Нити в скрещенье, незримые смертным.
    Во славу божью твою – сражаться!
    Ты себе сам – господин и советчик!
    Твои замыслы кто угадает?
    Твои тайные силы никому не подвластны!
    Твой лик невидим ни одному богу!
    Верховный жрец, бог, Энлиль – ты!
    Верховный судья небес и земли – ты!
      
      Обращает на себя внимание настойчивое повторение мысли, что невозможно 
увидеть Энлиля ни людям, ни богам, невозможно постичь его суть и догадаться о 
его замыслах. Так проявляется представление людей о том, что существует нечто 
высшее, не доступное человеческому разумению. То, что ты не в силах понять и от 
чего ты зависишь, внушает б