Жизнь его, казалось бы, развивается удачно. Но в 1775 году ее уклад был 
разрушен банкротством Уолтера Камерона. А позже разразилось нечто невероятное. 
Чарлз возбудил судебный иск против разорившегося отца, требуя вернуть картины и 
книги. Это событие навсегда оставило тяжкие воспоминания в душе мастера. Для 
него в середине 1770х годов рухнуло все, что составляло его жизнь.
      Заказов или должности ему получить не удавалось. Он пытался занять место 
инспектора строительных работ в одном из округов Мидлсекса, но безуспешно. 
Неизвестно, на какие средства он жил.
      В 1779 году Камерон приехал в Россию архитектором, не создавшим ни одного 
скольконибудь известного сооружения. Его пожитки были очень скромны – 
несколько экземпляров «Терм римлян». Камерона пригласили в связи с намерением 
строить термы в Царском Селе – как известного специалиста. Он должен был 
возвести дом, «где в одном лице можно было бы встретить Цезаря, Цицерона и 
Мецената».
      Перед мастером впервые в жизни открылись возможности воплощения своих 
замыслов, и он начал строить, не считаясь ни с какими установленными формами 
прохождения дел или порядка производства работ, не обращая внимания на 
чиновников царскосельской конторы строений. Со страстной поспешностью он создал 
залы царскосельского дворца и Агатовые комнаты.
      В Павловске Камерон вел себя подругому, но не менее решительно, не 
церемонясь не только с управляющим, но и с августейшими хозяевами. Будущая 
императрица Мария Федоровна писала Кюхельбекеру: «Вы знаете хорошо по опыту, 
что мягкостью невозможно воздействовать на Камерона, но скажите ему… что он 
невыносим и чтобы он поберегся».
      Фактически Камерон был архитектором двух ансамблей – Царского Села и 
Павловска. С 1780 по 1796 год он занимался перестройкой существовавших зданий, 
проектированием и возведением новых. Только в конце жизни характер его 
деятельности изменился. В отличие от Кваренги, Старова, Львова, Баженова, он не 
выполнял частные заказы.
      Он был загружен до предела в первые пять лет своей жизни в России (до 
1785 года). Тогда были созданы проекты практически всех его построек – Агатовых 
комнат, галереи, всех царскосельских апартаментов, отделанных им, со 
знаменитыми Арабесковым, Лионским, Китайским залами, Опочивальней, Зеленой 
столовой. Кроме того, в те же годы он построил несколько павильонов 
царскосельского парка: пирамиду, два китайских моста. Все эти проекты были 
исполнены до 1787 года.
      Сначала ему было поручено сделать новый интерьер нескольких залов 
Царскосельского дворца, заменив беспокойное убранство Растрелли более строгим, 
таким, какое Чарлз Камерон видел на руинах античного Рима. Вместо золотых 
раковин и завитков с цветами и толстыми амурами он поставил в нишах и на стенах 
настоящие куски мраморных античных статуй и барельефов, только что выкопанных 
из земли.
      Все, кто имели доступ во дворец, приходили смотреть отделываемые залы во 
время работ еще задолго до их открытия. Сама заказчица была тоже довольна. Она 
любовалась и не могла налюбоваться Лионской гостиной, стены которой были обиты 
лионским шелком; Арабесковой комнатой, украшенной живописными орнаментами; 
спальней, с тонкими стеклянными колонками; кабинетом, названным в шутку 
«табакеркой», потому что Камерон все стены обложил белым вперемежку с синим 
стеклом, а сверху закрепил их золочеными бронзовыми пальметками, будто 
ювелирную коробочкутабакерку.
      На берегу речки Славянки возник скромный, но в то же время торжественно 
красивый Храм Дружбы. Здесь все располагает к тихому отдыху, чтению книги или 
мечтам. Кругом так поэтично раскинулся пейзажный парк, и Храм Дружбы со своими 
мощными колоннами и прохладною тенью ласково манит к себе. Невольно каждому 
хочется подойти к нему. Его нельзя забыть и спутать с какимнибудь другим 
павильоном. Этот павильон позднее вдохновил многих архитекторов на красивые 
архитектурные решения.
      Другой павильон – Вольер – птичник, не просто клетка или хозяйственный 
птичий двор, а классический павильон с колоннадами, в котором посередине 
находилась красивая зала с зеркалами, мягкими диванами и цветами; к ней 
примыкали: с одной стороны открытая галерея, в которой стояли древние урны, как 
символ вечности, и с другой стороны – помещение для певчих птиц, как символ 
жизни.
      Архитектурные замыслы Камерона отличались от произведений других 
архитекторов внутренним содержанием. В каждом из них был вложен или красивый 
поэтический образ или смысл.
      Наконец, самое замечательное его произведение, о котором он мечтал всю 
жизнь и которое осуществил – это термы в Царском Селе. Все, чем он был восхищен 
в молодые годы, когда производил раскопки древних терм в Риме, он воплотил 
здесь в жизнь. В так называемых Агатовых комнатах он поместил в первом этаже 
теплые и холодные ванные помещения с комнатами для отдыха и массажа, во втором 
этаже – залы для занятий и бесед и библиотеку. Агатовые комнаты соединялись с 
дворцом висячим садом, разросшимся на высоте второго этажа. К саду примыкала 
названная позднее именем Камерона большая галерея, с которой можно было в 
хорошую погоду смотреть на праздничные иллюминации, гуляния в парке и на озере, 
а в ветреные и дождливые дни совершать прогулки внутри застекленной части. С 
галереи спускалась красивая лестница и пологий «пандус» – прямой спуск без 
ступеней, украшенный статуями. Такой была осуществленная мечта архитектора.
      В эти годы он создает произведения, которые упрочили в истории искусств 
его репутацию как одного из наиболее изысканных мастеров архитектуры 18го