давно под командованием герцога Альбы обагрила кровью земли мятежных 
Нидерландов, внушала страх. В портах Нового Света трюмы тяжелых галионов 
загружались слитками золота и серебра. Иностранцы отдавали должное строгой 
выдержке испанских дипломатов и их умению хранить государственные тайны. 
Испанский этикет, язык, мода распространились к концу столетия при европейских 
дворах.
      Теперь, когда сохранение мирового господства стало столь актуальным для 
габсбургской державы, сама идея абсолютной власти приобрела особое значение. 
Все, что выдвинула новая эпоха, должно было воплотиться в подчеркнуто 
монументальных формах, требования величия и достоинства стали символом времени. 
Впервые в европейском искусстве официальнорепрезентативное начало получило 
такое четкое и всеобъемлющее выражение, впервые художественный образ строился, 
прежде всего, на эффекте авторитарности.
      Вторая половина XVI века стала новым этапом в истории испанской культуры. 
И образ Эскориала вместил в себя содержание целой исторической эпохи.
      Сооружение ансамбля, начатое в 1563 году, велось под непрестанным личным 
наблюдением короля. Ни один чертеж не проходил без его утверждения. Все, что 
касалось Эскориала, решалось этим царственным волокитчиком с исключительной 
быстротой. Следует отметить (не в пример другим затеям эпохи) прекрасную 
организацию работ. Были ассигнованы колоссальные средства. Строительство 
отличалось невиданным размахом. В создании Эскориала участвовала не только вся 
Испания, различные области которой поставляли мрамор, сосновый лес, кованые 
решетки, церковную утварь, кресты, светильники, лампы, вышивки и ткани, но и 
другие страны Европы, а также американские колонии, откуда везли золото и 
драгоценные породы дерева. В течение двадцати лет шло строительство Эскориала. 
С выступа в гранитной скале, называемого «Креслом короля», Филипп II наблюдал, 
как камень за камнем воздвигалось его любимое детище.
      Местоположение Эскориала было выбрано после долгих и тщательных 
обследований долины Мансанареса специальной комиссией. Хосе Сигуэнса писал: 
«Король искал пейзаж, способствовавший возвышению его души, благоприятствующий 
его религиозным размышлениям». Селение ЭльЭскориал близ опустевших железных 
рудников привлекало удачными климатическими условиями – расположением на южных 
склонах Сьерры, обилием горных источников и великолепным строительным 
материалом – светлосерым гранитом.
      Строительство Эскориала Филипп II поручил Хуану Баутисте де Толедо, 
своему главному архитектору. Но строительство Эскориала принесло зодчему немало 
огорчений, вероятно, и ускоривших его смерть в 1567 году. Постепенно имя Хуана 
де Толедо отошло на второй план и почти стерлось из памяти испанцев. Хуан де 
Эррера, его молодой талантливый помощник, который возглавил строительство в 
1567 году, и стал общепризнанным создателем Эскориала.
      Хуан де Эррера не только существенно изменил первоначальный замысел Хуана 
де Толедо, но и подчинил все сооружение единой во всех деталях новой образной 
системе. План Эскориала – прямоугольник с четырьмя башнями (высота 56 метров) 
по углам – обнаруживает близость к планам старых испанских алькасаров. Такие 
дворцыкрепости, воздвигаемые в древних городах Испании, составляют наследие 
национальной архитектуры, восходящее к далеким истокам.
      Предложенный Хуану де Эррере план ансамбля с ее точными параметрами 
представлял собой как бы те исходные данные, с помощью которых он должен решить 
сложнейшую архитектурную задачу. И зодчий решил ее блестяще.
      Следуя стремлениям короля к простоте, строгости и авторитарности Хуан де 
Эррера увеличил все здание, удвоив число этажей, и объединил четыре фасада на 
одном уровне общим карнизом. Он достиг редкой соразмерности четкого силуэта и 
объемнопространственной композиции всего комплекса. Так, Хуан де Эррера очень 
верно нашел пропорциональное соотношение между куполом собора, угловыми башнями 
и горизонталями сильно протяженных фасадов. Решение этих колоссальных 
пятиэтажных фасадов – одно из самых смелых новшеств испанского зодчего. 
Выразительность фасадов строится на подчеркнутом лаконизме гладкой, словно 
уходящей в бесконечность плоскости стены. Часто расположенные окна и 
горизонтальные тяги здесь – не украшения, а необходимые элементы композиции, 
подчиненные общему широкому движению, его единому, мерно повторяющемуся ритму.
      Многочисленные постройки Эскориала, выдержанные Хуаном де Эррерой в одном 
монументальном стиле, включены в четкую геометрическую систему архитектурного 
комплекса. Дух ясной математической логики пронизывает образ Эскориала, 
определяет язык его пропорций, ритмический строй детали и формы, сведенные к 
простым геометрическим телам – кубу и шару. Нельзя не восхищаться мастерством 
архитектора, так глубоко почувствовавшего идеалы своего времени, а также 
своеобразием его личности, примечательной во всех отношениях.
      Самый обширный и архитектурно безупречный внутренний двор Эскориала – 
созданный Хуаном де Эррерой, так называемый Двор евангелистов, примыкающий к 
собору с его южной стороны, а на востоке – к Монастырю. В плане он образует 
квадрат со стороной сорок пять метров. Двор окружает двухъярусная крытая 
галерея, обрамленная в нижнем ярусе полуколоннами дорического, а в верхнем 
ярусе – ионического ордера.
      Двор евангелистов был самым крупным красивым монастырским патио, 
включенным в композицию Эскориала. Его название произошло от так называемого 
Колодца евангелистов, воздвигнутого Хуаном де Эррерой в 1586 году в центре 
двора в виде небольшого храмика. Возможно, зодчий вдохновлялся Браманте, хотя и 
переосмыслил итальянский прообраз глубоко посвоему. Это увенчанное куполом и 
световым фонарем сооружение украшено балюстрадой и в нишах – статуями 
евангелистов работы Хуана Монегро. Храм обладает сложным и прихотливым