зажиточной семье. Его отец содержал мастерскую ювелирных изделий. В октябре 
1803 года мальчик был определен в Петербургскую Академию художеств, а с 1809 
года начал специально заниматься архитектурой и очень успешно. В начале 1810х 
годов он создает первые в своей жизни проекты крупных зданий: в 1811 году – 
«великолепное и обширное здание среди сада, удобное для помещения в нем всяких 
редкостей», в январе 1812 года – «план для общественного увеселения жителей 
столичного города». Учеба Тона в Академии художеств была плодотворной, и он из 
года в год получал медали, отмечавшие высокие достоинства его проектов: в 1812 
году – проекта Дома Инвалидов, в 1813 году – проекта монастыря, в 1815 году – 
проекта «здания Сената в том месте, где он находится».
      После окончания академии в 1815 году с золотой медалью он был оставлен 
при ней «на правах и обязанностях учеников для продолжения образования», и в 
мае 1817 года проектировал по академической программе «загородный дом для 
богатого вельможи». В 1815 году началась его самостоятельная деятельность в 
Петербурге – в Комитете для строений и гидравлических работ.
      В период между 1815 годом – выпуском из академии – и 1819 годом – 
отправкой за границу в «пенсионерскую» поездку – были созданы проекты 
увеселительного заведения на Крестовском острове и «паровой оранжереи». 
Возведенная по заказу и на средства графа Зубова оранжерея для ананасов 
обогревалась паром, использовавшимся находившейся рядом прачечной. Этот проект 
сделал молодого зодчего знаменитостью.
      Тон учился в академии в пору высшего расцвета классицизма и мощного 
патриотического подъема, вызванного Отечественной войной. Тогда еще ничто не 
предвещало, что его творчество станет символом ведущего национального 
направления в послеклассический период развития архитектуры. Осенью 1819 года 
Тон вместе с П. Васиным отправился за границу. Проехав через Берлин, Дрезден, 
Вену, побывав в Венеции, Падуе, Флоренции, Сиене, изучив древности Помпеи, 
Геркуланума, Неаполя, Пестума, Агригента, Сегесты, Сиракуз, Болоньи, Равенны, 
Милана, Генуи, Павии, Тон основное время проводил в Риме, исследуя в Вечном 
городе сохранившиеся памятники античности.
      «Длинный Тон с короткой фамилией» – приметная фигура в русском кружке. 
Запоминающееся лицо с крупными мужественными чертами и мечтательноулыбчивым 
выражением глаз, мягкая поза спокойного раздумья – таким описывает Тона Карл 
Брюллов в 1824 году. Есть и другой Тон, который «ругается, хвастает и ропщет, 
где только удается», и делает «эффектное лицо» при виде хорошенькой женщины – 
таким его видит Гальберг. Но главная его страсть – работа.
      Распространенной формой изучения древнего зодчества была в первой 
половине 19го столетия реставрация памятников. Дань ей отдал и русский 
«пенсионер». Тон выполнил несколько проектов подобных реставраций. Среди них 
особенно замечательны два: проект реставрации дворца цезарей на Палатинском 
холме в Риме и проект храма Фортуны в Пренесте. Первый из них принес Тону 
звание академика Римской археологической академии, а по возвращении на родину в 
1828 году за проект реставрации дворца цезарей Тон был зачислен на работу в 
кабинет его величества и в 1830 году удостоен звания академика Петербургской 
Академии художеств. В Риме же Тон проектирует церковь в форме готического храма,
 приспособленного к нуждам православного богослужения, – задача, волновавшая в 
то время многих русских зодчих.
      В 1830 году приняв от Тона отчет по строительным работам в Конференцзале,
 А.Н. Оленин обнаружил, что архитектор не только уложился в смету, но и 
сэкономил крупную сумму для полной отделки помещений.
      Этот удивительный на фоне российского казнокрадства факт дал президенту 
повод просить у министра двора, князя П.М. Волконского, «особого внимания» для 
Тона. «Столь редкие в подобных случаях обороты в пользу казны», – пишет он. 
Вскоре Оленин сам находит возможность воздать должное Тону, помогая архитектору 
получить проект церкви Св. Екатерины.
      По приезде в Петербург творчество Тона развивается в основном в двух 
направлениях. С одной стороны, он продолжает проектировать, как и в годы учения 
в академии, в стиле классицизма. К их числу относятся: перестройка интерьеров 
Академии художеств в Петербурге, пристаньнабережная перед Академией художеств 
(1832–1834), постройка Малого театра в Москве (1840), Дома Инвалидов в 
Измайлове в Москве и губернаторского дома в Казани, частные дома в Петербурге и 
Новгороде, Лесной институт и казармы в Свеаборге. С другой стороны, в его 
творчестве все большее место начинают занимать постройки в «русском» стиле.
      Исподволь набиравшие силы проектирование и строительство церквей в 
«русском» стиле получили размах в результате обстоятельства, казалось бы, 
случайного. При рассмотрении в 1827 году конкурсных проектов приходской церкви 
Св. Екатерины у Калинкина моста в Петербурге Николай I выразил желание видеть 
новый храм в «русском» стиле. На объявленном вновь конкурсе одобрение получил 
проект Тона.
      В сентябре 1831 года Тон и А. Брюллов получили квартиры в деревянном 
«ректорском» флигеле академии по Третьей линии Васильевского острова. 
Константин жил с сестрой Александрой, трагически погибшей через пять лет. Новая 
квартира была тесной – постель сестры устроили в столовой за ширмой.
      8 сентября 1831 года за Калинкиным мостом была торжественно заложена 
церковь Св. Екатерины. Тон работал над новыми проектами, за исполнением которых 
следил министр двора князь Волконский. «Делает ли он проект церкви для Царского 
Села в русском старинном вкусе?» – запрашивает министр, на что Оленин 
ответствует: «…прилежно занимается сочинением проектов довольно 
затруднительного свойства… черновые рисунки двух заказных церквей для Царского 
Села им уже сделаны… Тон приступил к сочинению проекта великолепной пристани