II, порученным Микеланджело, которая должна была быть поставлена под куполом, 
над гробницей Святого Петра в крипте собора. Известно, что Микеланджело позднее 
обвинил Браманте в том, что тот помешал осуществлению этого проекта, который 
был отклонен и воплощен в меньшем масштабе лишь в 1545 году. Действительно, 
Браманте не собирался строить архитектурную коробку для усыпальницы, а задумал 
здание, которое само по себе должно было приобрести то историческое и 
идеологическое значение, которое соответствовало «монументу», отвечавшему идеям 
Микеланджело.
      План собора, задуманного Браманте, представляет собой греческий крест, 
вписанный в квадрат, с апсидами на его концах, четырьмя квадратными капеллами и 
куполом в средокрестии. Таким образом храм должен был быть хорошо 
уравновешенной и симметричной системой с перспективно организованным 
пространством внутри и пластически разработанным объемом снаружи. Купол мог 
выступать лишь как развитие ввысь пролетов обоих рукавов трансепта, а 
пространство под ним должно было оставаться максимально свободным и, уж конечно,
 не заполненным массивной громадой задуманной Микеланджело гробницы. Дело было 
не в соперничестве мастеров, а в двух различных подходах к 
историкоидеологическому назначению монументального здания, которое 
Микеланджело представлял как сгусток сил, находящихся в напряжении, а Браманте 
– как совершенное равновесие форм. В этом совершенном равновесии должна была 
наглядно проявляться гармония вселенной, – закон, управляющий всем сущим, то 
есть природой и историей.
      Браманте, таким образом, стремился сделать из главного храма христианства 
всеобщее явление, включающее в себя все частные проявления (природу и историю) 
и показывающее их логическую связь, зависящую от высшей логики творения. 
Браманте соединил воедино два классических способа организации пространства: 
центрический план, образцом которого служил Пантеон, и продольный план, 
образцом которого служила базилика Константина. Тем самым стало возможным не 
только обеспечить перенесение идеи сферичности на плоскость, но и добиться 
огромного разнообразия световых эффектов.
      «Браманте был человеком очень веселым и приятным, – пишет в своих 
«Жизнеописаниях» Вазари, – всегда охотно помогавшим своим близким. Он был 
большим другом людей одаренных и покровительствовал им сколько мог, что можно 
видеть на примере знаменитейшего живописца, обаятельнейшего Рафаэля Урбинского, 
которого он вызвал в Рим. Он всегда жил в величайшем почете и вел роскошнейший 
образ жизни, и на той высоте, на какую он был вознесен своими заслугами, все, 
что он мог пожелать, было ничем по сравнению с тем, сколько он мог бы на это 
истратить. Он любил поэзию и с удовольствием слушал импровизации под лиру. 
Импровизировал и сам и сложил несколько сонетов, если и не таких тонких, как 
это сейчас принято, но все же довольно строгих и погрешностей не имеющих. Его 
очень высоко ценила духовная знать, и он был представлен бесчисленному 
множеству синьоров, которые с ним знались. Величайшей славой пользовался он при 
жизни и еще большей после смерти, так как строительство СанПьетро затянулось 
на долгие годы. Прожил Браманте семьдесят лет, и гроб его с величайшими 
почестями несли в Риме и папские придворные, и все что ни на есть скульпторы, 
архитекторы и живописцы. Погребен он был в СанПьетро в 1514 году».
      
МИКЕЛАНДЖЕЛО 
(1475–1564)
      
      Когда говорят, что Микеланджело – гений, не только выражают суждение о 
его искусстве, но и дают ему историческую оценку. Гений, в представлении людей 
XVI века, являл собой некую сверхъестественную силу, воздействовавшую на 
человеческую душу, что в романтическую эпоху будет называться «вдохновение».
      Божественное вдохновение требует одиночества и размышления. В истории 
искусства Микеланджело – первый художникодиночка, ведущий почти непрерывную 
борьбу с окружающим миром, в котором он ощущает себя чужим и неустроенным.
      В понедельник 6 марта 1475 года в небольшом городке Капрезе у подесты 
(градоправителя) Кьюзи и Капрезе родился ребенок мужского пола. В семейных 
книгах старинного рода Буонарроти во Флоренции сохранилась подробная запись об 
этом событии счастливого отца, скрепленная его подписью – ди Лодовико ди 
Лионардо ди Буонарроти Симони.
      Отец отдал сына в школу Франческо да Урбино во Флоренции. Мальчик должен 
был учиться склонять и спрягать латинские слова у этого первого составителя 
латинской грамматики. Но этот правильный путь, пригодный для смертных, не 
сочетался с тем, какой указывал инстинкт бессмертному Микеланджело. Он был 
чрезвычайно любознателен от природы, но латынь его угнетала.
      Учение шло все хуже и хуже. Огорченный отец приписывал это лености и 
нерадению, не веря, конечно, в призвание сына. Он надеялся, что юноша сделает 
блестящую карьеру, мечтал увидеть его когданибудь в высших гражданских 
должностях. Но, в конце концов, отец смирился с художественными наклонностями 
сына и однажды, взяв перо, написал: «Тысяча четыреста восемьдесят восьмого года,
 апреля 1го дня, я, Лодовико, сын Лионардо ди Буонарроти, помещаю своего сына 
Микеланджело к Доменико и Давиду Гирландайо на три года от сего дня на 
следующих условиях: сказанный Микеланджело остается у своих учителей эти три 
года как ученик для упражнения в живописи, и должен, кроме того, исполнять все, 
что его хозяева ему прикажут; в вознагражденье за услуги его Доменико и Давид 
платят ему сумму в 24 флорина: шесть в первый год, восемь во второй и десять в 
третий; всего 86 ливров».
      В мастерской Гирландайо он пробыл недолго, ибо хотел стать ваятелем, и