опоясывает площадь от угла Невского проспекта, до угла набережной реки Мойки и 
дальше вдоль набережной. Эта простота фасада красиво прерывается в боковых 
крыльях и в центральной части коринфскими колоннадами, поставленными на уровне 
второго этажа. Они видны во весь рост с любой точки площади.
      Луговая улица, или Миллионная, подходила не прямо к арке, а под углом. 
Росси остроумно решил угол перелома, поставив две арки, одну – к площади и 
другую – к улице. Этот смелый прием еще более подчеркнул красоту замысла и 
мастерство Росси как планировщика.
      Обе арки Росси украсил летящими фигурами с венками, орнаментами, военными 
доспехами и статуями воинов. Арка в сторону площади завершена колоссальной 
колесницей Победы в шесть могучих коней, управляемых русскими воинами, и 
стоящей на колеснице крылатой женской фигуры Славы. И в этом произведении Карл 
Иванович Росси показал себя крупнейшим мастером городского ансамбля.
      Строительство велось с 1819 по 1829 год. Еще до завершения здания 
Главного штаба Карлу Ивановичу Росси было поручено составить проект 
Александринского театра. Главная задача состояла не столько в проекте театра – 
здесь уже стоял театр Бренна, – сколько в том, чтобы поновому распланировать 
весь этот городской район.
      Росси наметил грандиозный план строительных работ, охватывая им площадь 
перед театром, усадьбу Аничкова дворца. Публичную библиотеку и дорогу на 
Чернышеву площадь с проложением новой улицы.
      Более широкий размах трудно себе представить. Город получал классически 
распланированный район от Невского проспекта до Чернышева моста на Фонтанке. Не 
многие архитекторы в мире имели смелость даже мечтать о таком строительстве.
      Вот здание Публичной библиотеки (1828–1830), с красивой ионической 
колоннадой, с широкими простенками, украшенными статуями философов и писателей, 
с барельефами, изображающими науки и искусства. Над всем этим убранством 
летящие фигуры венчают венками славы герб государства.
      Вот Александринский театр – с шестиколонной лоджией коринфского ордера, 
со статуями в нишах, с театральными масками по всему фризу, со Славой на аттике 
и мощной, вздыбленной «квадригой» – четырьмя конями бога искусства – Аполлона 
(1827–1832).
      Вот за театром Театральная улица, названная теперь улица Росси, с 
построенными по обе стороны ее одинаковыми домами. Они украшены аркадами по 
первому этажу и дорическими колоннадами по второму.
      Все просто, ритмично и торжественно. Улица Росси выводит на площадь 
Ломоносова, которая является как бы архитектурным заключением всего замысла. 
Центральный фасад на площади решен в виде трехпролетной аркады, украшенной на 
втором этаже сдвоенными дорическими колоннами. Два пролета в первом этаже 
оставлены сквозными, открытыми для проезда на Садовую улицу (1824–1832).
      Строительство ансамбля Александринского театра было своего рода 
торжеством творчества Росси.
      В это же время он участвовал в конкурсе по проекту здания Сената.
      Карл Иванович был занят сверх меры, ему было и некогда и трудно 
сосредоточиться на новой задаче. Он долго не приступал к работе. Наконец, был 
представлен и его проект. И опять в отличие от всех остальных архитекторов 
Росси решал задачу не узко, а широко, как архитектурное оформление Петровской 
площади с памятником Петру Первому Фальконе и Адмиралтейством Захарова.
      Был принят проект Росси. Он создал фасад Сената и Синода с сильно 
выступающими пилонами. Этим приемом он рассчитывал дать богатство света и теней 
на фасаде. Все здание, украшенное такими пилонами, особенно в центральной части 
по сторонам арки и на закругленном углу по набережной, получило торжественность 
и строгость, отвечающие назначению высших правительственных учреждений (1829).
      На своем творческом пути Росси не раз приходилось преодолевать серьезные 
препятствия и трудности, связанные с косностью и предубеждением против него 
правящих кругов и основного «заказчика» – императорского двора. Положение 
зодчего особенно усложнилось в годы николаевской реакции. Глубоко убежденный в 
своей правоте, последовательно осуществлявший свою творческую линию, зодчий не 
шел на уступки, не поступался своими принципами. В ответ царские чиновники и их 
державный шеф пускали в ход мелкие придирки и интриги, всячески ущемляли 
самолюбие Росси и его права.
      Подлаживаться и льстить Росси не умел и не хотел, «превыше всего дорожа 
честью художника и незапятнанной своей репутацией», как писал он в 1828 году 
князю В.А. Долгорукову. «Никогда интерес, – продолжает зодчий в том же письме,
 – не был побудительной для меня причиной в выполнении каковыхлибо поручений, 
но единственно долг службы».
      Царь и его окружение не могли примириться с таким независимым образом 
мыслей.
      Постройку Александринского театра зодчий в основном закончил, но после 
этого он, будучи в расцвете творческих сил, уже не привлекался к значительным 
работам. Ему пришлось уйти в отставку, он подал прошение, мотивируя его своей 
болезнью. 25 октября 1832 года просьба была удовлетворена. Лицемерная резолюция 
гласила: «уволить его от всех занятий по строениям, дабы мог воспользоваться 
свободою для облегчения расстроенного его здоровья».
      Даже после пожара Зимнего дворца в 1837 году Росси не был приглашен 
участвовать в восстановлении созданных по его проектам знаменитой галереи 1812 
года и других дворцовых помещений. У него лишь затребовали прежние чертежи.
      Талантливый зодчий оказался не у дел. В 1843 году ему, правда, сообщили 
решение министра двора о назначении его «членом по искусственной части в 
существующих при Кабинете строительных комиссиях». Но это решение, объявленное,