В сентябре 1899 года вместе с труппой Луиджи Рази она отправилась в турне 
по Швейцарии, Германии, Румынии, Венгрии, Австрии. Дузе писала Д'Аннунцио из 
Виши: «…Вот я уже в открытом море, снова вечные гостиницы… А ты работай. 
Благословен Господь, что направляет тебя!.. жизнь скоротечна. Не мешкай же на 
своем пути…» И, выражая ему свою безграничную преданность, добавляет: «…Я бы 
хотела отдать тебе всю свою жизнь, чтобы помочь победить тому, что в тебе не 
должно умереть, — твоему благородству…»
      Теперь Дузе играет в основном пьесы своего друга. «Джоконда», «Мертвый 
город», «Франческа да Римини»… В предисловии к трагедии «Франческа да Римини» 
Д'Аннунцио посвящал ей следующие строки: «Это она на звонкий мой смычок, 
скрутивши, новый волос натянула и заново покрыла канифолью, чтобы мощнее звуки 
издавал…» И в заключение восклицал: «Пусть вечно в тайниках души твоей трепещет,
 негасим, огонь священный».
      Элеонора целых два года посвятила репертуару, состоявшему почти 
исключительно из его пьес. Упорная неприязнь публики к пьесам Д'Аннунцио 
создала для Дузе финансовые затруднения, так что ей в конце концов пришлось 
включить в свой репертуар несколько пьес, обеспечивающих более верный успех. 
Тем временем Д'Аннунцио за двадцать восемь дней написал свое лучшее 
произведение для театра — «Дочь Йорио».
      Премьера «Дочери Йорио» была назначена на 2 марта 1904 года в миланском 
театре «Лирико». Дузе попросила отсрочить премьеру на несколько дней. И тут 
Д'Аннунцио, подталкиваемый нетерпением, отказался перенести день премьеры и 
поручил главную роль Ирме Граматика.
      После успеха «Дочери Йорио» итальянская публика стала относиться к пьесам 
Д'Аннунцио с большим доверием. Дузе телеграфировала из Рима своей подруге Эмме 
Гарцес: «Ожидаемая и одержанная победа искупает все… Она ни на день не 
задержалась, в этом истинное утешение. Так должно было быть». Она всегда верила 
в успех его драм, семь лет жила этой верой, жертвуя ради нее своим временем, 
славой, деньгами, желая воздвигнуть пьедестал для его искусства. Играя почти 
исключительно в пьесах Д'Аннунцио, Дузе осталась без денег, без репертуара и, 
более того, — тяжело больной. Убедившись в том, что больше не нужна поэту, она 
порвала с ним навсегда.
      «Остановиться в искусстве — это значит отступить», — говорила она. 
«Обновление или смерть», — таково было ее кредо. Дузе обратилась к 
произведениям Шелли. «Какое светлое имя — Шелли! Как он любил жизнь, не искажая 
при этом истин». Она читает Еврипида. Потом находит и выбирает для постановки 
«Монну Ванну» Метерлинка, которую Адольфо де Бозис переводит для нее на 
итальянский.
      В мае 1904 года Дузе начинает сезон в миланском театре «Лирико». Она 
ставит «Даму с камелиями», «Кукольный дом» и «Монну Ванну». В одной из рецензий,
 посвященных ее выступлению, Лепорелло отмечал, что «романтическая героиня 
Маргерит Готье благодаря Дузе приобрела новый аромат юности и элегантности». 
Заслуга в том, что Маргерит Дузе помолодела, отчасти принадлежала, несомненно, 
ЖануФилиппу Ворту. Дузе познакомилась с ним во время своего пребывания в 
Париже в 1897 году. С тех пор он до конца жизни остался ее преданным другом, 
бескорыстным и горячим помощником.
      Успех на сцене и хорошие сборы как будто способствуют тому, что у нее 
снова появляется вкус к жизни: она элегантно одевается, встречается с друзьями, 
бывает в среде писателей и артистов, оказывая покровительство молодым и 
малоизвестным.
      Дузе играет в Лондоне. На сцене «Уолдорфтиетр» она выступила во «Второй 
жене». Успех был невиданный. Бернард Шоу писал: «Дузе заставляет поверить, что 
разнообразие ее поз и прекрасных движений неистощимо. Все идеи, малейший 
оттенок мыслей и настроения выражаются ею очень тонко и в то же время зримо…»
      В течение четырех лет Дузе играет главным образом за границей и почти 
исключительно в пьесах Ибсена — в «Росмерсхольме», «Гедде Габлер», «Женщине с 
моря», наконец, в «Йуне Габриэле Боркмане». Ибсен стал ее добрым гением, ее 
светочем, поддержкой в ее трудной жизни.
      «Ктонибудь из других актрис мог бы, наверное, сыграть Гедду с большей 
точностью. Но ни одной из них никогда не под силу подняться до тех высот, до 
каких поднимается Дузе», — писал известный немецкий критик Альфред Керр. 
Возможно, в одиночестве Гедды, в ее ненависти к окружающему миру филистерства 
Элеоноре виделось какоето отражение ее собственной духовной драмы.
      «Вся жизнь была для меня дебютом, — заметила однажды Дузе, — и когда 
после спектакля в Берлине я смогла сказать то, что, мне кажется, никогда уже 
больше не смогу сказать: „Духи Росмеров, облагораживая душу, разрушают счастье“,
 — после этого я поклялась в душе, что уйду со сцены». Правда, из практических 
соображений она продолжила гастроли. 1 февраля 1909 года Дузе сыграла в 
«Женщине с моря». Спектакль шел под нескончаемые овации. Затем она уехала в 
Берлин и после нескольких спектаклей в зените славы оставила сцену.
      Дузе без особого успеха пыталась создать на свои средства «Библиотеку для 
актрис». Во время войны она посылала солдатам книги, одежду и многое другое, а 
в 1916 году отправилась в район боевых действий, чтобы выступать во «Фронтовом 
театре». Когда затея провалилась, Дузе помогала солдатам писать письма, 
ухаживала за ранеными.
      В том же году Элеонора Дузе по просьбе актера Фебо Мари и компании 
«Амброзиофильм» снялась в фильме «Пепел». «Эта работа полна для меня 
очарования, и я принимаюсь за нее с таким увлечением. Как я могла на целых пять 
лет забыть о своей душе!» — писала актриса. Во время съемок она больше всего 
боялась «крупных планов», которые казались ей всегда нескромными, и молила,