заметил, что чем меньше меняется мое лицо, тем „правдивее“ я выгляжу, а при 
монтаже все те чувства, которые я стремился передать, делались очевидными без 
всякой утрировки», — говорил актер.
      Если и не все ранние ленты Габена, снятые на «предельной скорости», 
остались в памяти, то какието оказались не лишенными достоинств. «В первый раз 
я открыл Жана в „Сиреневом сердце“, — вспоминал режиссер Жан Гремийон. — Мы 
были в кино вместе с Рене Клером. Смотрели хороший фильм Литвака, но нас с Рене 
Клером больше всего поразила игра нового актера, Жана Габена. По правде говоря, 
он не „играл“, а жил на экране „естественной“ жизнью, но мы понимали, сколько 
надо работать и сочинять, чтобы добиться подобной „естественности“ и чтобы 
зритель не заметил этих трудов; его игра была новаторски проста и эффектна для 
того времени…»
      На съемках «Прекрасной морячки» (1932) Жан познакомился с Мадлен Рено. В 
роли обманутого мужа и преданного друга Жан заслужил похвалы критики тех лет. 
«Он естествен, излучает доброту, снисходительность. Удивительно видеть, сколь 
много он извлекает из простого движения бровями, из пожатия плечами, из 
барабанящих по столу пальцев».
      Для тех, кто не знал его, Жан казался грубым и невоспитанным. На самом 
деле Габен был сентиментальным человеком. Партнерши считали его «очаровашкой». 
Как и во времена «Фоли», он веселил и забавлял, был нежным и ухаживал за 
женщинами с деликатной неотступностью, задаривая их цветами.
      Осенним вечером, во время обеда у друзей в Саннуа, Жан познакомился с 
молодой эффектной женщиной. Она танцевала обнаженной в «Казино де Пари» и 
«Аполло» под именем Дориан (на самом деле ее звали Жанной Мошен). 23 ноября 
1933 года, на следующий день после похорон отца, Жан сочетался с ней браком. 
Церемония происходила в узком кругу и очень скромно. Сердце молодожена 
раздирали противоположные чувства — боль от потери и радость будущего, как он 
верил, счастья…
      После того как страсть улеглась, Габена начала раздражать властность 
Дориан и ее стремление вести его дела. Супруги часто ссорились и терзали друг 
друга, вплоть до окончательного разрыва в июне 1940 года.
      Габен в начале 1934 года начинает сниматься у режиссера Жюльена Дювивье. 
В фильме «Мария Шапделен» Жан играет роль одинокого траппера, в «Бандере» — 
Пьера Жильета, беглеца, человека вне закона, в «Голгофе» — Понтия Пилата. 
Дювивье буквально ухватился за волшебную способность Габена к «правдивости 
секунды».
      В 1936 году Дювивье поставил «Славную компанию». Картина не нашла отклика 
у зрителей. «Мы все, а особенно я, верили в успех „Славной компании“, — 
рассказывал Жан Габен. — Нам казалось, что эта история рабочих, создающих 
кооператив, была именно тем, что людям захочется увидеть. Народный фронт был на 
подъеме. Речь шла о „поющем завтра“ и о „прекрасных надеждах“. И на тебе!»
      Еще не закончился год, как выходит еще одна картина Дювивье с участием 
Габена — «Пепе Ле Моко» по роману Роже д'Ашельбе. Безусловно, эта гангстерская 
лента — веха в творчестве актера. Жан сыграл гангстера столь правдиво, что к 
нему стало обращаться множество проституток, желавших «работать» на него. 
Кинокритик Сиклие писал: «Габен, довоенный, весь тут, целиком, с его 
добросердечием и вспышками гнева, с его физической неподдельностью и 
безотказной реакцией, с его миром загубленной жизни и неудавшихся побегов, 
миром, где женщина — всегда роковая — остается недостижимой мечтой…»
      В 1936 году Габен начинает сотрудничать с Жаном Ренуаром — в 
модернизированной экранизации «На дне» Горького он сыграл Пепла. Режиссер 
вспоминал: «…Габен достигал вершин выразительности, когда ему не приходилось 
повышать голос. Актер громадного масштаба, он добивался величайших эффектов 
самыми простыми способами. Специально для него я придумал в фильме сцены, 
которые можно было сыграть шепотом. Мы не сомневались, что подобный стиль игры 
завоюет мир и появится легион шепчущих актеров. Но результаты этой моды не 
всегда удачны. Габен легким подрагиванием своего невозмутимого лица способен 
передать самые бурные чувства. Другому актеру пришлось бы вопить, чтобы 
добиться сходного эффекта. Жан потрясал зрителей, едва моргнув глазом».
      Очевидно, что прежде всего общий вкус к радостям жизни, в частности к 
прелестям кухни, сблизил Габена и Жана Ренуара. Еще больше и глубже сближала их 
общая любовь к природе, к земле, к традиционным ценностям, а также чувство 
принадлежности к истинно французской культуре и осознание своих корней.
      Следующая их совместная картина «Великая иллюзия» (1937) собрала ряд 
международных премий, в том числе в Венеции. Образ авиамеханика Марешаля, 
попавшего во время Первой мировой войны в плен к немцам, при всей своей 
простоте и скромности, — одна из вершин мирового киноискусства.
      Теперь Жан Габен, что называется, нарасхват. Его приглашает Гремийон, 
снимавший «Красавчика». Герой картины, унтерофицер, разбивает женские сердца, 
но затем губит свою жизнь за стойкой бара, терзаясь страстью к красивой 
потаскушке (ее играла Мирей Бален). В итоге он убивает свою мучительницу и 
обретает свободу.
      После «Красавчика» Габен вместе с Мишель Морган разыграл трагическую 
историю любви в «Набережной туманов» (1938) Карне. Пресса назвала их «идеальной 
парой французского кино». Жан, солдатдезертир, и Нелли обмениваются 
знаменитыми репликами: «Знаешь, у тебя чудесные глаза…» — «Поцелуй меня…» В то 
время они взволновали одних и шокировали других. И действительно, еще ни разу 
на экране женщина не осмеливалась потребовать от мужчины поцелуя с таким 
простым бесстыдством, с таким желанием в прекрасных глазах…
      «Габен — это обнаженная истина, которую навязывает вам экран, — писала