совершенством. В протоколах Академии с 1812 по 1821 г. многократно отмечаются 
успехи Брюллова: то "отдавали в оригиналы" его рисунки,
чтобы с них делали копии вновь поступающие, то награждали за успехи очередной 
медалью (например, в 1819 г. он получил золотую медаль за композицию "Улисс и 
Навзикая").




Преподавание в Академии велось в строгом соответствии с господствовавшим тогда 
в 
России классическим направлением. Взращенный идеями французских просветителей, 
этот возвышенный стиль победно шествовал по всему
континенту, завоевывая себе во всех странах Европы все новых сторонников.
Художники-классики стремились следовать во всем за гениальными мастерами 
античности, подражая их замыслам, чистоте рисунка, выразительности
лиц и изяществу формы. Сами сюжеты для картин брались в основном из
греческой мифологии и античной истории. И даже если русские художники
обращались к национальным сюжетам, то писали их на античный манер. Кто
бы ни изображался в их картинах: Дмитрий Донской, Марфа Посадница или
Мстислав Удалой - в них, несмотря на русские костюмы, узнавались те же

КАРЛ БРЮЛЛОВ 73

римляне и греки. В картинах непременно прославлялись возвышенные, недюжинные 
натуры, подчеркивались героизм и гражданские добродетели.

Брюллов впитал классические представления, что называется "с молоком
матери", он всю жизнь разделял их и никогда открыто не порывал с ними.
Однако к чисто классическим образцам относится, наверно, только одна из
его ранних картин - "Гений искусства" (1817). Она изображает прекрасного
и величественного юношу, который восседает, опершись на лиру. Здесь все -
пропорции тела и лица, характер подсветки, устойчивость форм, четкость
контуров - выполнено в полном соответствии с канонами классицизма. Реальное 
везде вытеснено идеальным, частное подчинено общему, сиюминутное - вечному. 
Столь цельного классического образца Брюллов больше не
создал никогда. В его поздних ученических работах уже явственно прорываются 
реальная жизнь и живые наблюдения.

В 1819 г., выполняя конкурсное задание, Брюллов написал "Нарцисса" -
первую работу, с которой началась его известность за стенами Академии. Эта
картина поражала профессоров совета искренностью взгляда и жеста, мягкой
женственностью форм влюбленного в себя юноши. Но вместе с тем она смущала 
множеством незначительных отступлений от классического канона.
Правда, тело Нарцисса было идеально прекрасным и напоминало античную
статую. Рисунок был четким и ясным. Однако пейзаж был не условным -
Брюллов написал кусочек Строгановского сада - то место, где он впервые
"увидел" свою будущую картину. Он настолько увлекся изображением природы, что 
даже показал тень, падающую на тело юноши. Теперь такими вещами,
конечно, никого не удивишь (и глядя сегодня на "Нарцисса", даже трудно
понять, почему эта ученическая работа вызвала к себе такой интерес), но в
1819 г. картина Брюллова породила многочисленные толки, отклики и некоторый 
ажиотаж на выставке. Об авторе заговорили как о восходящем даровании. Юный 
художник получил за нее золотую медаль Академии.

Золотая медаль при выпуске из Академии давала право на заграничную
командировку с пенсионом, но из-за революции в Неаполе и Пьемонте отъезд
выпускников задержали. А потом Карл рассорился с президентом Академии
Олениным и был лишен пенсиона. Однако за границу Брюллов все-таки поехал. 
Деньги 
ему выделило недавно образованное русскими меценатами Общество поощрения 
художников. Вместе с Карлом отправился его брат Александр.

В 1822 г. братья Брюлловы побывали в Дрездене, Мюнхене, затем отправились в 
Италию. Венеция, Падуя, Виченца, Верона, Мантуя, Болонья, Флоренция - все эти 
города, изобиловавшие великолепными памятниками искусства, настолько поразили 
Карла, что в течение девяти месяцев он даже не
притрагивался к краскам - впечатления были слишком сильны для того, чтобы
работать. Целые дни он проводил в музеях у картин великих мастеров. За
кисть он взялся только добравшись до Рима, но и здесь работал осторожно, с
оглядкой. "В Риме стыдишься произвести что-нибудь обыкновенное", - признавался 
Брюллов в одном из писем домашним. Особенно восхищал и бесконечно поражал его 
Рафаэль. В 1824 г. Карл решился копировать его "Афинскую школу" - грандиозное 
полотно, в котором более сорока героев. Он зани
74 

мался этим нелегким делом четыре года (с 1824 по 1828). Его успех поразил
всех. Даже итальянцы говорили, что Рафаэль еще никогда не имел таких блестящих 
повторений. Для самого Брюллова эта работа стала как бы последним