расправилась с его жителями и лично участвовала в расстреле руководителей 
налета 
на имение.
В ьеразберихе революционных событий 1917 года эта акция так и осталась не 
расследованной, но Марии пришлось распустить свой отряд и переехать в Пензу.
Дом Лысовых был занят под местный совет, и она поселилась в маленьком флигеле, 
во дворе; здесь, чуть ли не на глазах у совета, организовала переправу офицеров 

на обозах, следовавших на восток за солью к Колчаку через чехословацкий фронт.
Офицеры, ожидавшие отправки, скрывались в зарослях сада и под лестницей в 
чулане 
флигеля. Однажды ночью к Марии постучали. Она открыла и сразу узнала пришедших. 

Одним из них был генерал Розанов,
МАРИЯ ЗАХАРЧЕНКО-ШУЛЬЦ
247
еще недавно вручавший ей Георгиевский крест, другим -полковник За-харченко, 
старый друг ее покойного мужа. Встреча была радостной, но недолгой. Розанова 
отправили с первым обозом, впоследствии он стал начальником штаба Колчака. У 
Захарченко же открылась рана, и ему пришлось задержаться.
Мария преданно ухаживала за больным, и они полюбили друг друга. Вскоре скромно 
справили свадьбу. Теперь она стала Марией Захарченко, под этим именем она и 
вошла в историю разведки.
Захарченко когда-то служил в Персидской бригаде и имел там надежные связи. 
Каким-то образом он достал документы о том, что является персидским подданным. 
Так и Мария приобрела подданство Персии.
Дело по переправке офицеров стало опасным - на след Марии вышла ЧК. Надо было 
поскорее убираться из Пензы.
Новые "персы" отправились в Астрахань, пароходом добрались до Пехлеви, где 
друзья полковника уже наладили выгодное дело. Теперь можно было жить в покое.
Но Марии была полна ненависти и мечтала отомстить тем, кто отнял у нее имение и 

любимый конный завод, в который она вложила столько труда и сердца. До Персии 
стали доходить слухи о том, что на юге России создается Добровольческая армия. 
Муж колебался, но Мария настояла: "Мы едем туда!"
Прямого пути через Кавказ не было, пришлось добираться окольным - через всю 
Персию, Индию, а затем на английских пароходах через Порт-Саид и Босфор в 
Новороссийск. Здесь полковник Захарченко принял под свое командование 
Кавказский 
полк, Мария стала его ординарцем, а при ней состояли еще два ординарца-перса.
Мстить красным она решила до конца, и злоба ее нарастала с каждым боем, с 
каждым 
прощанием с погибшими однополчанами. Она неслась в бой, как на праздник, не 
щадя 
ни врагов, ни себя.
Вся печальная эпопея Добровольческой армии вписалась в ее жизнь: поход на 
Москву, успехи и поражения, новороссийская катастрофа, Крым, Северная Таврия, 
непрерывные бои. Как многие в то время, Мария перенесла и тиф, сначала в седле, 

а потом в подводе в обозе полка.
Она стала еще более жестокой. С дикой, бешеной злобой казнила захваченных в 
плен 
красноармейцев, сама расстреливала их из пулемета и заслужила прозвище "Бешеной 

Марии".
Но всему приходит конец. В кавалерийской атаке полковник Захарченко был тяжело 
ранен и умер на ее руках. Почти прямо от его могилы она снова пошла в бой, в 
котором искала забвения либо смерти.
В одном из последних боев, в ноябре 1920 года, Мария была ранена, отбилась от 
полка и с отмороженными руками и ногами с трудом добралась до Керчи, где попала 

на последний пароход, уходивший в Константинополь.
Далее началась унылая жизнь, через которую прошли тысячи эмигрантов, офицеров 
Белой армии. Печально известное "Галлиполийское сидение", голод, холод, 
безденежье, а главное - полное отсутствие надежды на что-то - то ли на новую 
успешную войну против большевиков, то ли на человеческое устройство в этом 
треклятом эмигрантском мире.
С кавалерийским эшелоном Мария осенью 1921 года попадает в Сербию. Снова борьба 

за жизнь, за кусок хлеба, и мечты о новом походе... С

ill
248
100 ВЕЛИКИХ РАЗВЕДЧИКОВ
этими мечтами она пробирается на север, в Германию. У нее есть возможность 
поехать в Париж, куда ее зовут друзья ее дяди, генерала Ку-тепова. Но она 
остается в Берлине, потому что он ближе к России, откуда доносятся пока еще 
смутные слухи о том, что там набирает силу и консолидируется монархическое 
движение, которое может стать боевым и объединяющим центром борьбы за великую,