Слово отвердевает, Невидимый становится зримым,
222
100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ
Неосязаемый осязается, Безлетный начинается, Сын Божий становится Сыном 
человеческим". Во Христе "естество человеческое приобщилось всецело Бога", а 
Бог 
всецело восприял человеческое естество, но при этом каждый сохранил свою 
сущность и свойства. (Так в раскаленном куске железа металл соединяется с 
огнем.) Григорий отчетливо разделял в Христе оба естества - "естество, которое 
подлежит страданию" и "естество неизменяемое, которое выше страданий".          
                                                                                
               
|
Человеческое естество в Богочеловеке обожено, как начаток - ибо это 
человечество 
Бога. И в силу "срастворения" двух начал имена Бога и человека становятся 
взаимно переносимы. Поэтому Григорий делал акцент на страдании и смерти Бога. 
Он 
неоднократно указывал, что в Христе произошло именно "вочеловечивание" Бога, а 
не Его "воплощение". Последнее понятие он отвергал как неполное, ибо оно 
допускало толкование в том духе, что в Христе человеческая природа могла быть 
как бы подменена и подчинена Божественной. Оно и понятно - в этом случае 
выходило, что Иисус лишь по плоти был человеком, а этого, конечно, недостаточно.
 
"Если в Нем лишь одна плоть без ума, то я обманут, - восклицает Григорий, - 
кожа 
моя, но чья же душа?" Само по себе такое заблуждение возможно лишь при 
механическом разложении человеческой природы на части, когда в нем по 
отдельности рассматривают тело, душу и дух. Но Григорий никогда не соглашался 
на 
такое толкование и настаивал на неразложимости человеческой природы. "Божество 
с 
одной только плотью еще не человек", - говорил он. А раз так, то и искупление 
человечества Христом не могло быть полным. "Ибо невоспринятое не уврачевано, но 

что соединилось с Богом, то спасено, - учил Григорий. - Если Адам пал одной 
половиной, то воспринята и спасена только половина. Но если пал всецело, то со 
всецелым Воскресением соединился и всецело спасается".
Высшее благо и высший дар Божий человечеству - Его крестная смерть. Христос 
приемлет на Себя весь грех человеческий и потому страждет "изображая в Себе 
нас". Это не просто замещение, то есть не страдание "вместо нас", а именно 
страдание "с нами" - сострадание, сожертва. Но возникает вопрос: кому и для 
чего 
принесена эта жертва? Неужели только одному лукавому, во власти которого 
находится падшее человечество? Можно ли с этим согласиться? Григорий говорит: 
"Разбойник получает цену искупления, получает не только от Бога, но и Самого 
Бога, за свое мучительство берет такую безмерную плату, что за нее справедливо 
было пощадить и нас". Признать это невозможно. Значит, крестная жертва нужна 
была по каким-то другим, высшим причинам Самому Отцу. И в самом деле - Распятие 

есть не только (и даже не столько) выкуп, это есть жертва, благоприятная Богу. 
В 
смерти и Воскресении Спасителя произошло возрождение падшего человечества. 
Через 
падение Адама плоть отяжелела и стала трупом, а душа "трупоносицей". Через 
крестное пролитие крови она очищается от повреждений грехопадения и обретает ту 

первозданную чистоту, которую имела в день творения. Другими словами, на кресте 

как бы восстанавливается первозданная чистота человеческой природы. "Мы 
возымели, - говорит Григорий, - нужду в Боге воплотившемся и умершем, чтобы нам 

ожить... Немногие капли крови воссоздают целый мир, и для всех людей делаются 
тем же, чем бывает закваска для молока, собирая и связуя нас воедино". Христос 
воспринял все человеческое, "все, что проникла смерть" - и смертью разрушил 
смерть. Дарованное во Христе спасение и обожение дано для всех, кто соединяется 

с Ним через священное таинство и через подвиг восхождения.
СВ. ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВ
223
Таково было учение Григория, снискавшее ему известность в столице и во всем 
христианском мире. Благодаря ему православная партия значительно усилила свои 
позиции в столице. Вскоре она получила поддержку со стороны светской власти. В 
ноябре 380 г., после удачной войны с готами, в Константинополь вступил 
император 
Феодосии I, откровенно не жаловавший ариан. Призвав к себе столичного епископа 
Демофила, убежденного арианина, император предложил ему на выбор - отступиться 
от ереси или уйти с престола. Демофил предпочел второе. После его удаления храм 

Св. Софии и другие столичные церкви, сорок лет находившиеся в руках ариан, были