действующую армию. Чины свои стремился заслужить, а не выслужить.
Уже в первых стычках с пруссаками Суворов проявил незауряд-" ное хладнокровие, 
сметку, решительность и храбрость. На него обратил внимание генерал Берг, 
пожелавший назначить его командиром легкого кавалерийского полка. Последовала 
череда подвигов и побед Суворова - все более и более значительных. Подобного 
послужного списка нет ни у одного полководца в мире. Среди его записей есть 
такая, на французском языке: "Если я был бы Юлий Цезарь, то назывался бы первым 

полководцем мира" (вполне справедливо отмечено; ведь многих завораживают 
высокие 
звания, а не деяния; императору прославиться легче, чем боевому командиру). А 
далее следует приписка по-русски: "Настоять на этом было бы подобно тому 
московскому архимандриту, что себя пожаловал в первосвященники".
Его тяготило пребывание при дворе. "Здесь поутру мне тошно, а с вечеру голова 
болит! Перемена климата и жизни. Здешний язык и обращения мне незнакомы". Он не 

умел отдыхать, пребывая в безделье: "Животное, говорю я, нам подобное, - писал 
Суворов А.И. Бибикову, - привыкает к трудам, пусть даже с заботами сопряженными,

СУВОРОВ
67
и лишившись их, почитает себя бессмысленной тварью: продолжительный отдых 
усыпляет".
И еще отрывок из этого письма, помогающего понять убеждения и привычки 
Александра Васильевича: "Доброе имя есть принадлежность каждого честного 
человека; но я заключил доброе имя мое в славе моего отчества... Я забывал себя 

там, где надлежало мыслить о пользе общей. Жизнь моя была суровая школа, но 
нравы невинные и природное великодушие облегчали мои труды; чувства мои были 
свободны, а сам я тверд... Теперь я изнываю в праздности, привычной тем низким 
душам, кои живут для себя одних, ищут верховного блага в сладостной истоме и, 
переходя от утех к утехам, находят в конце горечь и скуку... Трудолюбивая душа 
должна всегда заниматься своим ремеслом: частое упражнение так же оживляет ее, 
как ежедневное движение укрепляет тело".
Иногда можно услышать, будто Суворов был кровавым карателем, подавившим 
польское 
восстание. Ничего подобного в действительности не было. Да, он громил польских 
конфедератов, но почти всегда имел меньшее количество русских воинов, пленных 
приказывал щадить, а мирное население не обижать. Не случайно варшавяне вручили 

ему золотую табакерку с лаврами из бриллиантов и надписью: "Варшава своему 
избавителю".
А вот, к примеру, как напутствовал Наполеон свои войска: "Москва и Петербург 
будут наградою ваших подвигов. В них вы найдете золото, серебро и другие 
драгоценные сокровища... Вы будете господствовать над русским народом, готовым 
раболепно исполнять все ваши повеления". Подобной низости Суворов себе не 
позволял. И ни разу в трудную минуту не бросал он, подобно Наполеону, свои 
войска. Напротив, даже в преклонные года совершил беспримерный переход со своей 

армией через Альпы, с честью выйдя из безнадежной, казалось бы, ситуации. В 
"Науке побеждать", наставлении солдатам, он напоминал: "Грех напрасно убить". И 

наказывал: "Обывателя не обижай, он нас поит и кормит; солдат не разбойник" (у 
прославленного Наполеона были, как видим, иные принципы).
Необыкновенная личность Суворова определенно проявилась в стиле. Он так излагал 

три воинских искусства. "Первое - глазомер: как в лагере стоять, как идти, где 
атаковать, гнать и быть. Второе - быстрота (Ура чудеса творят, братцы!). Третье 

- натиск... Субординация - послушание, экзерциция - обучение. Дисциплина, ордер 

воинский - порядок воинский, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, 

храбрость, победа. Слава, слава, слава!"
Его чеканные фразы, острые мысли, верные суждения совершенно уникальны; это 
некое странное сочетание латинских афоризмов и русских народных пословиц: 
"Стреляй редко, да метко. Штыком коли крепко... Пуля дура, штык молодец... 
Береги пулю в дуле". "Тяжело
68
100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ
НАПОЛЕОН I БОНАПАРТ
69
в ученьи, легко в походе". "Неприятель сдался? - Пощади!"
Его здравый ум проявлялся и в умении вести сельское хозяйство. Он наставлял 
своих крепостных: "Лень рождается от изобилия... В привычку вошло пахать иные 
земли без навоза, от чего земля вырождается". Беспокоят его не только 
"производственные показатели". Он пишет управляющему: "У крестьянина Михаилы 
Иванова одна корова! Следовало бы старосту и весь мир оштрафовать... Купить 
Иванову другую корову из оброчных моих денег... Особенно почитать таких 
неимущих, у кого много малолетних детей. Того ради Михаиле Иванову сверх коровы