нарочито придали вид крайней ветхости и запущенности, в частности, его 
небольшие окна завешивались рогожами, а дверь еле держалась на петлях. У 
посетителей, глядевших на <Березовый домик>,
создавалось даже впечатление, что соломенная крыша его вот-вот
рухнет.

Однако внутренняя отделка <Березового домика> резко контрастировала с его 
убогим внешним видом. В нем было 7 комнат и овальный зал с великолепной 
акварельной росписью. Главным украшением комнат являлись зеркала, которые были 
вделаны в стены и
обрамлены трельяжными сетками из искусственных цветов повилики и зеленых 
листков. Такая же живописная сетка окружала зеркальные плафоны. Искусно 
установленная на стенах и потолках
система зеркал создавала впечатление необъятного пространства, увлекая взор как 
бы за пределы стен.

Г.Г. Георги так писал о <Березовом домике>: <Стены и самые
даже потолки снабжены столь искусно расположенными зеркалами,
что все здесь находящееся не токмо многократно отражается и непонятно 
умножается, но многие предметы также представляются в столь
великолепном отдалении, которое бы за 30 сажень и более почесть
надлежало. Кажется, что находишься в весьма пространном, многообразно 
расположенном дворе. Изумление, в которое приводимы
бывают, столь велико, что иные зрители в обморок падают и на
открытый воздух выходить должны>.

Новый расцвет Петергофа относится ко времени царствования
Николая I. Напуганный восстанием декабристов, русский император, чтобы 
обезопасить свое пребывание в Петергофе', запретил се
' Многие декабристы в свое время проходили службу в гвардейских
полках, квартировавших в Петергофе.

ПЕТРОДВОРЕЦ

361

литься здесь кому бы то ни было без его разрешения. От всех чиновников 
дворцового ведомства брали письменное заверение, <что
они ни к каким тайным обществам принадлежать не будут>.

Николай I решил превратить Петергоф в город великосветской
знати, дворцовых чиновников и военных. Он действительно хотел
видеть в нем новый Версаль, где с наибольшим успехом можно
было бы создать трону блистательный и величественный фон. Наряду с 
отремонтированным Большим дворцом и старым парком, в
Петергофе возникает <Александрия>, отразившая вкусы уже совсем
другого времени.

По чертежам архитектора А. Менеласа в <Александрии> возвели
дворец <Коттедж>, фермерский павильон, караульный домик у въезда
в <Александрию> со стороны Петербургского шоссе и другие строения.

Во время Великой Отечественной войны, когда в Петергофе хозяйничали фашисты, 
были сожжены почти все деревянные здания, а
каменные сильно разрушены и повреждены. Жестокому разрушению подверглись 
Монплезир, дворцы Марли, Эрмитаж, фонтаны
Большого каскада и многое другое. Фашисты похитили монументальные статуи 
Самсона, Волхова, Невы, Тритона и десятки тысяч
бесценных музейных экспонатов.

В прекрасных парках вырубались деревья, в печках-времянках
оккупанты жгли дубовую обшивку стен, резьбу, паркет и даже великолепные лаковые 
панно. В белоснежный лепной декор каминов
они вставили печные трубы, отчего роспись плафонов закоптилась.
Кроме того, она была сильно прострелена, а во многих местах осыпалась еще и от 
протечек.

К зиме 1944 года петергофского дворцово-паркового ансамбля
как памятника искусства не существовало. Глядя на страшную картину разрушений, 
казалась неправдоподобной даже сама мысль о
возможности возродить этот прекрасный дворец, но советские реставраторы 
выполнили эту задачу.

БОЛЬШОЙ ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ




Дворцы и парки окрестностей Санкт-Петербурга представляли
собой не что иное, как те же царские или вельможные усадьбы, но