царице всероссийской, в таком презренном виде явиться к родным моим? Я готова 
разделить с царем все, что Бог ниспошлет ему". Отправляясь в Калугу, Марина 
решила идти до конца. Но прежде Дмитров был осажден войсками князя Михаила 
Скопина-Шуйского. Штурм был недолгим (по причине отсутствия припасов), 
осажденные вели себя не слишком отважно. Рассказывали, что Марина сама 
поднялась 
на стену крепости и стыдила солдат, приводя себя в пример: "Что делаете, трусы, 

я женщина, а не растерялась".
Окружение Лжедмитрия II в Калуге было еще более пестрым, чем в Тушине: 
уменьшилось число знатных бояр; как и прежде, были здесь поляки, казаки, татары,
 
беглые холопы и прочие люди, "родства не помнящие".
Тем временем армия Сигизмунда III продолжала безуспешно осаждать Смоленск, а 
молодой полководец Скопин-Шуйский сумел снять осаду с Тро-ице-Сергиевой лавры. 
Но Скопин-Шуйский неожиданно умер, по слухам, отравленный женой одного из 
царских братьев, князя Дмитрия. Последний был назначен командующим армией, 
отправленной на подмогу Смоленску. Под Клущином, в 150 километрах от Москвы, 24 

июня 1610 года войско Шуйского было разгромлено поляками под началом коронного 
гетмана Станислава Жул-кевского. Путь на Москву был открыт. Жулкевский 
подступал 
к ней с запада,
108

100 ВЕЛИКИХ АВАНТЮРИСТОВ

самозванец - с юга. Лжедмитрий взял Серпухов, Боровск, Пафнутьев монастырь и 
дошел до самой Москвы. Марина остановилась в Николо-Угрешском монастыре, а 
самозванец - в селе Коломенское. Вновь, как в тушинские времена, до Кремля было 

рукой подать и царский престол был пуст (Шуйский 17 июля был "сведен" с трона, 
а 
затем насильно пострижен в монахи).

Московские бояре, выбирая из двух зол меньшее, заключили договор с Жулкевским, 
и 
Москва присягнула на верность Владиславу Жигмонтовичу, сыну Сигизмунда III. В 
город вошел польский гарнизон. Марине с Лжедмит-рием пришлось бежать в Калугу. 
Их сопровождали 500 казаков атамана Ивана Мартыновича Заруцкого.

12 декабря 1610 года Лжедмитрий II был убит крещеным татарином князем Петром 
Урусовым (мстившим за тайно казненного самозванцем касимовского царя).

Марина была потрясена вестью о гибели мужа. Она оказалась едва ли не 
единственной, кто оплакивал его искренне. Беременная, на последних месяцах, 
царица "выбежала из замка, рвала на себе волосы и, не желая жить без друга, 
просила, чтобы и ее тоже убили". Говорят, что она даже нанесла себе раны (к 
счастью, неопасные). Жители Калуги сперва отнеслись к ней с сочувствием. Но 
бояре, желавшие присягнуть королевичу Владиславу, отправили ее в заключение. В 
начале января 1611 года у нее родился сын, крещенный по православному обряду и 
в 
честь "деда" названный Иваном.

В этот момент на стороне Марины выступили донские казаки атамана Заруцкого.

Заруцкий намеревался посадить на престол новорожденного сына Марины, надеясь, 
по-видимому, стать при нем регентом. Как бы там ни было, с января 1611 года 
казачий атаман оставался единственным союзником Марины (пытаясь использовать в 
своих интересах потускневшее, но все еще популярное в народе имя Дмитрия). 
Другие ополченцы не всегда относились к планам Заруцкого с энтузиазмом. 
Патриарх 
Гермоген, находившийся в Москве фактически под арестом, в тайных грамотах 
заклинал не принимать на престол королевича, а также "чтобы они отнюдь на 
царство проклятого Маринка Панина сына не благословляли, так как отнюдь Марин-
кин на царство не надобен, проклят от святого Собора и от нас". Впрочем, вопрос 

о престолонаследии не мешал сотрудничеству этих разнородных сил. Трубецкой и 
Заруцкий признали Марину царицей, а ее сына - царевичем, но уход из-под Москвы 
большинства дворян резко уменьшил их шансы на успех. Тем временем Минин и 
Пожарский сформировали второе ополчение. В августе 1612 года при известии о 
приближении Пожарского к Москве Заруцкий вновь отступил к Калуге. Марина с 
сыном 
находилась в то время в Коломне. Как сообщает "Летопись о многих мятежах", 
"Заруцкий из-под Москвы побежо и пришеше на Коломну, Маринку взя, и с воренком 
с 
сыном, и Коломну град вгромив, пойде в Рязанские места, и там многую пакость 
делаше".

Тем временем в Москве собрался Земский собор, избравший на престол 7 февраля