геральдические короны, соответствующие титулам их мужей

В Петербурге герцогиню Кингстон считали владетельной особой. Говорили, что она 
близкая родственница королевскому дому, а в официальных русских документах ее 
называли светлостью и даже высочеством. Императрица приказала отвести для нее 
один из лучших домов. В свои пятьдесят шесть герцогиня выглядела прекрасно, 
хотя 
время сердечных побед осталось в прошлом.

Леди Кингстон настолько понравился оказанный ей прием в столице, что она решила 

поселиться в Петербурге. Ей очень хотелось получить звание статс-дамы, что 
должно было возвысить ее в общественном мнении. Правда, чтобы получить звание 
статс-дамы, которое государыня давала с большой разборчивостью, необходимо было 

иметь недвижимость в России. Англичанка купила в Эстляндии имение, обошедшееся 
ей в 74 тысячи серебряных рублей. Имение было названо Чадлейским или 
Чадлейскими 
мызами. Сделавшись владелицей, судя по цене, довольно значительного имущества в 

России, герцогиня Кингстон принялась хлопотать о получении звания придворной 
статс-дамы. Однако Екатерина II, несмотря на доброе расположение к герцогине, 
ответила отказом, мотивируя его тем, что иностранка не может стать статс-дамой.

Леди Кингстон постигло страшное разочарование. К тому же оказалось, что ее 
новое 
имение не стоит тех денег, которые были за него заплачены. В это время 
герцогине 
предложили в Чадлейских мызах устроить винный завод, который давал бы огромную 
прибыль. Герцогиня согласилась.

Распростившись с Екатериной II, она отбыла на яхте во Францию и высадилась в 
приморском городе Кале. Жители городка встретили ее с восторгом, что удивило 
гостью. Когда леди Кингстон сошла на берег, девушки преподнесли ей цветы. 
Местная знать дала в лучшем отеле города завтрак в ее честь Столь торжественная 

встреча объяснялась просто- ее агенты пустили слух, что самая богатая женщина 
Европы собирается навсегда поселиться в Кале и использовать свои огромные 
средства на благо ее жителей.

На следующий день к герцогине Кингстон начали приходить с визитами знаменитые 
горожане. Гостья же с восторгом вспоминала о днях, проведенных в Петербурге, 
рассказывала о Екатерине II и русских вельможах, об обширных владениях, 
приобретенных ею в России Она подчеркивала, что очень близко сошлась с 
российской императрицей, причем последняя считала день, проведенный без 
общества 
леди Кингстон, скучным.

Жители Кале с восхищением внимали этим историям. Англичане, навестившие 
герцогиню в Кале, не только повторяли ее рассказы, но и приукрашивали их. 
Поэтому на туманном Альбионе заговорили о необыкновенной благосклонности, 
которую английской леди удалось снискать у Екатерины II. Однако герцогине 
вскоре 
наскучила однообразная жизнь в Кале. Мысль о сближении с российской 
императрицей 
не покидала ее. К тому же требовалось осмотреть приобретенные владения и 
выяснить причину их плачевного состояния. Она решила в Чадлейских мызах ввести 
английскую систему хозяйствования, сделать свое имение образцовым и таким 
образом прославиться в России Помимо этих мыз, у герцогини был большой дом в 
Петербурге и солидные земельные наделы вблизи столицы. В 1782 году она снова 
отправилась в Россию, на этот раз по суше в сопровождении многочисленной свиты 
Ее путь пролегал через Германию и Австрию Она была знакома с фаворитом 
российской императрицы Григорием Потемкиным и надеялась на его поддержку

ЕЛИЗАВЕТА КИНГСТОН

195

В столице Австрии ее поразила роскошь местных вельмож. Она была принята 
императором Иосифом II. Из Вены Елизавета написала письмо одному из 
влиятельнейших литовско-польских магнатов князю Карлу Радзивиллу, в котором 
извещала о своем намерении побывать у него в гостях. С князем Елизавета 
познакомилась в Риме, когда тот находился в изгнании. Герцогиня была также 
близка и со знаменитым Стефаном Зановичем, который странствовал по Европе под 
разными именами, а в 1773 году, в Черногории, выдавал себя даже за покойного 
императора Петра III При первом знакомстве с Елизаветой он выдал себя за одного 

из потомков древних владетельных князей Албании. Он был облачен в богатый 
албанский костюм, расшитый золотом и украшенный бриллиантами. Елизавета 
пленилась его смелым умом и находчивостью и делала ему щедрые подарки. По