Владимир
Маркович
Санин

Остров Весёлых Робинзонов

Как обычно, самые интересные и незабываемые события начинаются с того, что в 
нашу обыденную жизнь вмешивается случай…
Самых непохожих по характеру, разных по возрасту и темпераменту людей приводит 
желание расслабиться и отдохнуть по путевке в уютном санатории, однако волею 
случая вожделенный отпуск оборачивается черт-те чем…


Людмиле Травиной, моему проводникупо Острову Веселых Робинзонов





О ВРЕДЕ ЗЕВКОВ

Этим летом я чувствовал себя скверно. Одолевала бессонница. Часов в одиннадцать 
вечера я ложился в постель и начинал прислушиваться к каждому звуку. За стеной 
бренчал на гитаре сосед и замораживающим голосом вокзального диктора увечил 
один романс за другим. Выл он обычно до часу ночи. Затем эстафету принимали 
коты. Видимо, наш двор обладал какой-то особой притягательной силой, потому что 
коты лезли сюда со всего города. Они с полчаса митинговали, а потом, так и не 
найдя общей платформы, устраивали безобразную свалку. Тогда выходил заспанный 
дворник – дядя Вася – и примирял их водой из шланга. Коты расходились по домам, 
и я оставался один на один с так называемой ночной тишиной.
Не знаю, кто ввел в оборот этот сомнительный термин – ночная тишина, но думаю, 
что это был человек глухой, как музыкальный критик. Днем это считается в 
порядке вещей, когда мимо вашего дома проносится стая грузовиков и трамваев, но 
зато ночью одна-единственная запоздалая «Волга» производит столько шума и грома,
 сколько их не вырабатывает трамвайный парк за целый год. Я плотно закрывал 
окна, зарывался в подушки и страдал. Я думал о том, что мои уши – превосходные 
локаторы. Мне казалось, что они улавливают даже храп ночного сторожа из 
универмага, расположенного в двух километрах от моей квартиры.
В редакцию я приходил сонный и вялый, как медуза. Шеф бросал рысий взгляд на 
мою потрепанную фигуру и с презрением отворачивался. Он не любил людей, ведущих 
разнузданный образ жизни. Неделю назад он раз и навсегда потребовал прекратить 
«эти гнусные сказки о бессоннице» и по-отечески посоветовал мне жениться.
Зевая, я садился за свой стол, на котором лежал центнер юмористических 
рассказов, фельетонов и эпиграмм для очередных номеров газеты. Шеф, которому 
мои зевки мешали творчески осмыслить верстку, начинал нервно ерзать в кресле. Я 
до хруста сжимал челюсти, понимающе кивал сотрудникам и с умным видом приступал 
к работе.
Первый рассказ стоил мне легкого изящного зевка, который я непринужденно 
перевел в кашель; от второй юморески мои челюсти свело в спираль, а третья 
вызвала затяжной и безысходный зевок, который начался на первой странице и 
кончился на шестой. Но доконали меня эпиграммы. Их было целые километры. На 
каждое четверостишие я откликался энергичным зевком. Я понимал, что поступаю 
бестактно, но ничего не мог поделать. Видимо, юмор распространяет какие-то 
флюиды, воздействующие на зевательные центры нервной системы. Я надеюсь, что 
ученые рано или поздно докопаются до этой тайны, и тогда с люминалом будет 
покончено. Врач выпишет пациенту десяток эпиграмм, и через полчаса больной так 
захрапит, что сейсмографы на Камчатке отметят колебания невероятной силы.
Я поднял голову: передо мной стоял шеф и произносил монолог, содержанием 
которого являлась крайне низкая оценка моего морального облика. По пятибалльной 
системе этот облик измерялся величиной, близкой к единице, причем шеф утверждал,
 что он недопустимо либеральничает в своей оценке. Он низвел меня на нет, 
уничтожил, вскрыл мои моральные язвы и прижег их каленым железом.
Я и не пытался оправдываться. Я только зевнул, и это было концом. Такого 
кощунства шеф перенести уже не мог. Медленно смакуя каждое слово и упиваясь 
моей растерянностью, он приказал мне немедленно отправляться в отпуск.
Я был разбит наголову. Вдребезги разлетелась мечта о путевке в Международный 
лагерь журналистов, которую мне обещали через два месяца.
– А чтобы никто не говорил, что я не забочусь о своем аппарате, – добавил шеф, 
потирая руки, – изучите это объявление.
И он положил передо мной позавчерашний номер вечерней газеты. Я прочитал:
«Имеются путевки в санаторий с самостоятельным режимом, расположенный в районе 
озера Вечное на Валдае. Принимаются заявления от лиц, страдающих повышенной 
нервной возбудимостью, бессонницами, головными болями. Обращаться в Институт 
невропатологии».



ГОЛУБОГЛАЗЫЙ АНГЕЛ

Я был чрезвычайно польщен, когда, придя в поликлинику, узнал, что со мной будет