Гегель Г.В.Ф. 
   Дух христианства и его судьба. 1800. 
   Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. В двух томах. Т.2. М.: Мысль, 1971. 
(Философское наследие)-630с.-С.101-199. 
   Нумерация в конце страницы. 
   ДУХ ХРИСТИАНСТВА И ЕГО СУДЬБА 
   Иисус появился незадолго до последнего кризиса, который назревал как 
результат брожения разнообразных методов в судьбе иудейского народа. В эту 
эпоху внутреннего брожения, развития этой разнородной материи, которое должно 
было завершиться концентрацией ее к едином целом п возникновением чистых 
противоположностей, т. е. открытой войной, последнему акту предшествовал ряд 
отдельных вспышек. Люди, ничем не замечательные по своему душевному складу, но 
сильных страстен, лишь частично постигали судьбу иудейскою народа и не находили 
поэтому в себе достаточного спокойствия ни для того, чтобы, терпеливо неся свои 
страдания и не задумываясь, покориться судьбе и плыть по течению, ни для того, 
чтобы выждать наступления более благоприятного момента, который позволил бы им 
собрать значительные силы; в этом всеобщем брожении они предвосхищали ход 
событий и бесславно погибали, не оказав какого-либо воздействия на судьбу 
своего народа1. Иисус боролся не против одной стороны судьбы иудеев, так как он 
не находился во власти другой ее стороны, но противопоставил себя всей этой 
судьбе; тем самым он возвысился над ней сам и пытался возвысить над ней свой 
народ. Однако вражда, подобная той, которую он пытался спять, может быть лишь 
одолена храб- 
   юстьго, а не примирена любовью; поэтому и его благородное намерение побороть 
судьбу во всей ее полноте было обречено на неудачу, а он сам неминуемо должен 
был пасть жертвой этой попытки. Именно потому, что Иисус не принял ни одной 
стороны судьбы, его религия должна 
   101 
   была получить столь широкое распространение если не в его народе, ибо народ 
этот был еще слишком многим связан, то среди других народов, где ее восприняли 
люди, равнодушные к судьбе, не склонные что бы то ни было защищать или 
утверждать. 
   Перед духом Христа 1а ... могли познать ... основанной на живой модификации 
человеческой природы (права, от которых он сам отказывается, устанавливая 
власть над собой), были для них заповеданными, абсолютно позитивными. Поэтому 
то устройство, при котором здесь следуют различным типам иудейского 
законодательства, есть чуждое, искусственное устройство, и различия возникают в 
нем только в зависимости от различного характера того реагирования, которое оно 
вызывает. 
   Заповедям, требовавшим лишь служения господину, непосредственного рабства, 
послушания без радости, без готовности и любви, т. е. заповедям богослужения, 
Иисус противопоставил прямо противоположное —склонность, более того, 
потребность человека2. Религиозные действия суть самое духовное и прекрасное, 
они стремятся соединить даже то, что неизбежно разъединено самим развитием, 
изобразить это соединение в идеале как полностью сущее, более не противоречащее 
действительности, следовательно, выразить его в деятельности, утвердить его в 
ней. Но именно поэтому религиозные действия, лишенные этого духа красоты, суть 
самые пустые, они превращаются в бессмысленнейшее рабство, взывающее к 
осознанию [необходимости] своего уничтожения, в деятельность, посредством 
которой человек выражает свое ничтожество, свою пассивность. Удовлетворение 
любой, самой обычной, потребности человека выше подобного религиозного действия,
 ибо в нем все-таки непосредственно заключено чувство или стремление сохранить 
некое, пусть даже пустое, бытие. 
   Что тяжелая нужда оскорбляет священное — непреложная истина, ибо нужда есть 
состояние разочарованности, а действие, оскорбляющее священный объект, есть 
нужда в действии '*'. В бедственном положении либо человек превращается в 
объект и подвергается угнетению, либо он вынужден превратить в объект природу и 
подвергнуть 
   [*] Нужда не может проявиться по-иному. Однако осквернение священного 
объекта незначительным действием может проистекать лишь из презрения к нему; 
уже наличие даже некоторого уважения исключает случайную вольность или произвол.
 Контраст 
   102 
   по мнению ее. Священна не только природа, иным может быть и то, что есть 
объект в себе, и не только в том случае, если оно само есть изображение и , 
соединяющего многих, но если оно каким-либо он разом находится в соотношении с 
этим идеалом, принадлежит ему. Бедственное положение может принудить к 
осквернению священного предмета, однако осквернение его, не вынужденное 
обстоятельствами, есть преднамеренная заносчивость, если то, что объединяет 
весь народ, есть общее достояние всех, ибо в этом случае оскорбление святыни 
есть одновременно и неправомерное нарушение общего права; благочестивое рвение, 
направленное на разрушение храмов и алтарей чуждой ему веры, на изгнание ее 
священнослужителей, оскверняет общие и всем принадлежащие святыни. Однако если 
нечто священное объединяет всех только в их отречении, в их служении, то каждый,
 кто обособляется от остальных, лишь восстанавливает присущее ему право, и 
оскорбление подобного священного предмета или заповеди лишь постольку есть 
некое нарушение по отношению к остальным, поскольку в этом акте находит себе 
выражение отказ от сообщества с ними и решимость произвольно пользоваться своей 
собственностью, будь то время или что-либо иное. 
   Чем незначительнее, однако, это право и чем менее ощутимо жертвование им,