рейнджеров; кроме них, в него были зачислены 83-й химическо-минометный батальон 
и 509-й парашютный полк. Соединение задействовалось во всех основных десантных 
операциях союзников в Центральном Средиземноморье: на Сицилии (март) и в 
Салерно (ноябрь 1943 года). В обоих случаях рейнджеры привлекались в качестве 
штурмовых сил для обеспечения высадки первой волны десанта. Во время 
малоудачного десанта под Анцио (операция «Shingle» — «Галька») 22 января 1944 
года и в последующих боях на плацдарме все три батальона поначалу четко 
выполнили свои задачи. Их передовые части сумели захватить подготовленные к 
взрыву портовые сооружения прежде, чем немецкие саперы успели подорвать их. Как 
и предусматривалось планом, вместе с рейнджерами в порту высадились штурмовые 
саперные части (рота Н 36-го саперного полка); в их задачи входила 
нейтрализация вражеской артиллерии и инженерное обеспечение захваченного 
плацдарма. Основные силы полка высадились позже и немедленно принялись за 
расчистку завалов от бомбежек. В это же время специальные саперные команды 
спешно снимали установленные в гавани мины и подрывные заряды, которые немцы не 
смогли привести в действие. В результате успеха операции транспортные корабли, 
перевозящие войска VI корпуса генерала Джона П. Лукаса, смогли разгружаться 
непосредственно в акватории гавани Анцио. Однако после этого удача отвернулась 
от рейнджеров: 1-й и 3-й батальоны были истреблены практически до последнего 
человека, когда в ночь на 30 января при попытке прорвать немецкую оборону во 
время марша к Чистерне в авангарде сил вторжения они попали в засаду. Общие же 
потери рейнджеров составили более 60 процентов личного состава. По этой причине 
все три батальона вскоре пришлось расформировать.
 В 1943 — 1944 годах на территории США проходили укомплектование очередные — 
2-й и 5-й — батальоны рейнджеров, предназначенные для участия в боях уже не на 
Средиземноморье, а на северо-западе Европы. К моменту высадки в Анцио 2-й 
батальон уже находился в Англии, проходя подготовку к участию в операции 
«Overlord».
 На основе опыта использования рейнджеров в 1942 — 1943 годах американцы 
уверенно планировали их будущее участие в открытии второго фронта, однако, как 
и англичане тремя годами раньше, армия США не была вполне уверена в 
целесообразности их дальнейшего сохранения в рядах вооруженных сил. Считалось, 
что «различные подразделения рейнджеров и коммандос будут высаживаться вместе с 
… соединениями, однако ни на одной другой фазе войны высшее командование не 
проявляло столь незначительного энтузиазма в отношении использования войск 
специального назначения, как в 1944 году. Существовало широко распространенное 
мнение, что в эти „особые войска“ были взяты все высококвалифицированные кадры, 
а пользы от этих войск очень немного в массированном столкновении на поле боя, 
которое теперь должно начаться. Дни рейдов уже прошли. За единственным 
исключением, атаки американских рейнджеров в районе мыса О к западу от 
плацдарма „Омаха“ и заброски далеко вглубь Франции небольших групп для 
диверсионной работы совместно с подпольным движением Сопротивления на немецких 
коммуникациях, подразделения коммандос и прочие специальные войска 
использовались для выполнения обычных задач пехоты как в день Д, так в основном 
и после в ходе войны» (16, стр. 61).
 Действительно, к специальным формированиям в начале сороковых предъявлялись и 
такого рода претензии. Дело состояло в том, что их руководителям, наравне со 
штабами видов вооруженных сил и авиации (особенно это было характерно для армии 
США), позволялось отбирать для себя в слишком большой пропорции наиболее 
подготовленные кадры из общей массы призванных на службу (как офицеров, так и 
сержантско-солдатский состав). В связи с этим пехотные части, выносившие на 
себе основную тяжесть войны, в момент решающих сражений 1944 — 1945 годов 
оказались укомплектованными откровенно слабыми кадрами.
 Макс Хастингс так описывает прелюдию к этим событиям: «Важнейшей задачей 
пехоты всегда являлся безостановочный бросок в атаку через открытое 
пространство под ожесточенным огнем противника, несмотря ни на какие потери. 
Атака американских войск на участке „Омаха“, как ни одна другая в практике 
союзных войск в годы второй мировой войны, по своей ожесточенности напоминала 
те страшные столкновения плоти и огня, которые, к сожалению, имели место в ходе 
сражений 30-летней давности и, к такому же сожалению, были так характерны для 
боев на Восточном фронте. План высадки 5-го корпуса на участке „Омаха“ не 
содержал никаких тактических хитростей и не предусматривал ни использования 
специальной бронетанковой техники (тральщики, огнеметные танки и танки с 
устройством для метания подрывных зарядов — Ю. Н.), как это делали англичане, 
ни попытки захвата путем маневра пяти основных проходов от побережья в глубь 
полуострова. Вместо этого генерал Джероу заставил своих солдат бросаться в 
лобовые атаки на наиболее упорно обороняемые позиции во всей полосе высадки. 
Это был акт высокомерного упрямства, усугубленный плохой погодой, из-за чего 
были нарушены все до тонкости рассчитанные графики высадки» (16, стр. 141). 
Основную тяжесть реализации столь «гениального» замысла приняли на себя солдаты 
2-го и 5-го батальонов рейнджеров, действовавшие в авангарде 1-й и 29-й 
пехотных дивизий V армейского корпуса, составлявших костяк первой волны 
вторжения на участке «Омаха».
 Единственным плюсом было наличие в рядах этих частей довольно большого 
процента ветеранов Североафриканской и Итальянской кампаний. Их задача была 
очень сложной — захватить прибрежные высоты, на вершинах которых немцы 
оборудовали опорные пункты, основу которых составили бетонированные доты, в 
изобилии насыщенные средствами поражения. Вся огневая мощь была сосредоточена 
против пяти узких дефиле, наиболее доступных (с учетом довольно сложного 
рельефа берега) для десантных сил: именно в них и планировались действия