бы не было, и, может быть, в каком-то виде сохранился Советский Союз…
 13 марта 1991 года Верховный Совет разрешил Горбачеву создать вместо 
распущенного Президентского совета новую структуру — Совет безопасности, своего 
рода узкий кабинет.
 После августовского путча Примаков оказался одним из самых близких сотрудников 
Горбачева, но без должности. Бакатин получил назначение в КГБ, а Евгений 
Максимович остался без дела. Думали, его сделают министром иностранных дел. 
Примаков был не прочь. Что помешало? Ельцин не проявил энтузиазма? Или 
Горбачеву не хотелось объясняться с американцами, которые невзлюбили Примакова 
после поездки к Саддаму Хусейну? Министром назначили Бориса Дмитриевича Панкина.

 Глубоко Евгения Примакова знают немногие, только те, кто входит в тесный круг 
его друзей. Пасмурный на вид, он в реальности веселый, искренний, 
жизнерадостный человек. Он пишет хорошие лирические стихи, любит застолье, 
знает множество анекдотов и хранит верность товарищам.
 Он многое делал как бы играючи. Защищал диссертации, не собираясь посвящать 
себя полностью науке, а получилось, что академическая карьера стала главной. 
Ушел из научного института, не предполагая, что со временем займет крупные 
посты в правительстве и, в конце концов, возглавит кабинет министров.
 Кажущаяся легкость карьеры — свидетельство многих талантов, хотя во всякой 
карьере имеет значение и элемент случайности, а точнее, везения. А вот в личной 
жизни у него была настоящая трагедия — он потерял жену и сына. Для человека его 
типа, его тбилисского воспитания эта утрата непереносима. Но Примаков никогда 
не жалуется, не показывает, как ему тяжело, и не впадает в тоску.
 А ведь самым главным в жизни, несмотря на карьеру и профессиональные успехи, 
для него была семья. Он рано женился, но их чувства с Лаурой нисколько не 
угасли. Они были не только мужем и женой, но и друзьями, дополняли друг друга.
 Во второй раз Примаков женился на своем лечащем враче — Ирине Борисовне 
Бокаревой. Ирина Борисовна работала в санатории Барвиха, который был самым 
комфортабельным и престижным в системе 4-го Главного управления при 
Министерстве здравоохранения СССР.
 Он сохранил всех своих друзей, в том числе еще со школьных времен. И какую бы 
должность он ни занимал, это ничего не меняет в его отношении к друзьям. Он 
прошел с ними по жизни, ничего не растеряв.


Разведывательный городок в Ясеневе и его обитатели

 Конечно, Евгений Примаков имел представление о работе разведки, но что 
представляет собой разведывательная служба, он узнал только после того, как 
появился в Ясенево в роли хозяина.
 Ему показывали обширную территорию, водили по длинным коридорам, раскладывали 
перед ним толстенные папки, и ему постепенно открывалась картина жизни 
необыкновенного и никогда не засыпающего организма.
 Советская разведка действовала как гигантский пылесос: вместе с действительно 
важной информацией она вбирала и кучу никому не нужной шелухи. Скажем, даже в 
Зимбабве или Сьерра-Леоне крали какие-то военные документы, вербовали местных 
чиновников. Но стоило ли тратить на это деньги и силы?
 Главный вопрос, поставленный перед Примаковым, стоял так: а что именно нужно? 
В какой именно информации нуждается государство?
 Евгений Примаков примерно представлял себе, что должна давать разведка. Пока — 
перестать растрачивать силы и средства. Нужно только то, что имеет значение для 
России. Теперь ему предстояло убедить в своей правоте аппарат службы.
 Когда Примакова назначили в Ясенево, министром иностранных дел СССР еще был 
Борис Панкин. С Борисом Дмитриевичем и со сменившим его на три недели Эдуардом 
Шеварднадзе Примаков не спорил. В конце 1991 года и Панкин, и Шеварднадзе были 
в чести, по своему политическому весу Примаков им уступал. Да и президент 
Ельцин не понял бы тогда Примакова, если бы он пришел просить места для 
разведчиков. Другие были приоритеты. Следовало выждать…
 Так что число разведчиков в посольствах сократилось, но ненадолго. Потом все 
постепенно вернулось назад. Примаков действовал через президента Ельцина, 
который подписывал распоряжения о прикомандировании сотрудников разведки к 
Министерству иностранных дел и о выделении им мест в посольствах и консульствах.
 Министерству иностранных дел оставалось только подчиняться.
 Мечта Панкина убрать с территории посольства разведчиков не сбылась. Панкин 
был явно во власти несвойственных ему иллюзий. Нет в мире дипломатической 
службы, которая отказывала своим разведчикам в прикрытии. Все дело в том, на 
какое количество мест в списке дипломатов претендует разведка.
 Теперь некоторые дипломаты говорят, что в процентном отношении разведчиков в 
посольствах стало даже больше, чем в советские времена, потому что число 
дипломатических должностей сократилось, а аппарат резидентур остался прежним.
 Уже в роли министра иностранных дел Евгений Примаков говорил мне:
 — Когда я переходил из разведки в МИД, у дипломатов была вначале 
настороженность. Беспокоились, не начну ли я перетаскивать кадры из «леса», как 
здесь называют месторасположение штаб-квартиры разведки. Этого не произошло. На 
первой пресс-конференции в министерстве я даже шутя сказал, что в этом нет 
необходимости, потому что эти многие уже находятся здесь в МИДе, так?
 Примаков широко улыбнулся. И продолжал уже без улыбки:
 — Но этих «многих» не так много. Тут я могу пополемизировать с теми, кто 
говорит о «засилье» разведчиков в Министерстве иностранных дел. Никакого