— Вам бы лучше приготовиться к допросу и подумать, что вы будете говорить.
 — Мне нечего вам сказать, — ответил профессор и, натянув на голову куртку, 
заснул.
 Допрос начался после того, как профессора, к его удивлению, прекрасно 
покормили.
 — Поскольку мое представление о тюрьме всегда было связано с голодом, — 
вспоминает Фрухт, — я ел ужасно много. У меня даже в глазах потемнело от 
переедания.
 Он знал, за что его арестовали.
 Профессор Фрухт по собственной воле — не ради денег и не по политическим 
соображениям — стал крупнейшим агентом Запада в ГДР. Он раскрыл весь арсенал 
отравляющих веществ, находившихся на вооружении Варшавского Договора.
 Он передал на Запад все, что мог: данные о разработке боевых отравляющих 
веществ, лабораторных исследованиях, промышленном производстве и полевых 
испытаниях. Он выдал формулу чрезвычайно токсичных отравляющих веществ, которые 
проникают и через резину, и через синтетические материалы, из которых делаются 
противогазы и общевойсковые защитные костюмы.
 Физиолог Фрухт происходил из семьи, которая дала Германии блестящих историков, 
теологов и естествоиспытателей. Его прапрадедушкой был Юстус фон Ли-биг, 
основатель агрохимии. Его дед Адольф фон Харнак — основателем и президентом 
самого блестящего объединения ученых начала века — Общества кайзера Вильгельма 
(теперь это Общество Макса Планка). Его семья породнилась с другими не менее 
блестящими семействами — Делльбрюками, Бонхёфферами.
 Юстус Делльбрюк, сотрудник адмирала Канариса, возглавлявшего военную разведку 
и контрразведку, попал в нацистскую тюрьму за участие в антигитлеровской 
оппозиции. Его брат Макс Делльбрюк, став американским гражданином, получил в 
1969 году Нобелевскую премию по медицине.
 Протестантский пастор Дитрих Бонхёффер был казнен по приговору нацистского 
суда за участие в антигитлеровском Сопротивлении. Арвид Харнак был казнен как 
участник разведывательной группы, работавшей на Советский Союз против Гитлера. 
Эрнст фон Харнак был казнен за участие в заговоре 20 июля 1944 года, когда 
Гитлера пытались убить.
 Мать профессора Фрухта, урожденная фон Харнак, горько замечала:
 — Наша семья как картофель: лучшее находится под землей.
 Отец профессора погиб в первый месяц Второй мировой войны. Будущий профессор 
дважды оставался на второй год в гимназии и получил неудовлетворительную оценку 
по математике на экзаменах на аттестат зрелости. Позднее в нем откроется дар 
математика — во время тюремного заключения в Баутцене.
 Во время войны он служил врачом в танковых частях вермахта и попал в плен к 
русским. После капитуляции Германии он помогал восстанавливать больницы в 
восточной зоне, стал физиологом и сделал научную карьеру.
 Ему не нравилось, что многие уезжают из ГДР на Запад:
 — Я считал, что на их решение недобрая западная пропаганда повлияла не в 
меньшей степени, чем объективные трудности.
 В начале шестидесятых годов Фрухт занялся работой, которая немедленно 
заинтересовала Национальную народную армию ГДР. Институт Фрухта исследовал 
воздействие токсических веществ (как промышленного, так и военного характера) 
на организм человека.
 В Первую мировую войну на случай химической атаки в окопах держали канареек, и 
когда те падали замертво, надевали противогазы. С тех пор ученым не удалось 
придумать что-то более надежное для распознания отравляющих веществ. Фрухту 
пришло в голову использовать в качестве индикатора отравления светящиеся 
бактерии и светлячков.
 Группа сотрудников Фрухта выращивала поколение за поколением штаммы светящихся 
бактерий, исследовала обмен веществ и механизм свечения этих мельчайших живых 
существ. Когда значительная часть этой работы была проделана, ее результатами 
заинтересовались военные.
 Профессор Фрухт тогда отнесся к такому сотрудничеству положительно:
 — Промышленно развитое государство, имеющее армию, должно располагать и 
боевыми отравляющими веществами для своей защиты. Я считал большой ошибкой не 
проводить проверку солдатского обмундирования, боевого снаряжения и специальных 
средств защиты на воздействие отравляющих веществ.
 Экспериментами Фрухта заинтересовался главный врач Национальной народной армии 
ГДР генерал Ханс-Рудольф Гестевитц. Он не ходил в форме, ездил на западном 
автомобиле, защитил диссертацию и был очень приятен в общении.
 Медицинский генерал был увлечен различными идеями. Например, он мечтал о том, 
чтобы уберечь танковые дивизии от ядерной атаки, спрятав их под водой.
 — Вода прекрасно защищает от радиации, — говорил он Фрухту. — Потом танки 
выбираются на берег и начинают атаку. Конечно, для этого нужны гигантские 
фабрики по обеспечению кислородом танковых войск…
 Новый противогаз на зиму
 В конце 1965 года генерал рассказал Фрухту, что они создали новый вид 
противогаза. При низких температурах в клапанах конденсируется жидкость, и 
обычный противогаз выходит из строя. А новый противогаз, снабженный специальной 
подкладкой, поглощающей жидкость, исправно функционирует при температуре минус 
двадцать градусов.
 — Мы только что проводили артиллерийские учения, — доверительно рассказал 
генерал. — Мороз — минус двадцать. Солдаты одной батареи были в обычных 
противогазах, другой — в противогазах нового образца. Старые противогазы 
продержались пятнадцать минут — газ стал проходить. Новые позволили провести