году его помиловал президент ФРГ.
 Все последующие годы Отто Йон продолжал уверять журналистов, что он отверг 
любое секретное сотрудничество с Москвой и потому невиновен в измене и выдаче 
государственных секретов. В 1965 году Йон опубликовал автобиографическую книгу 
«Дважды через границу».
 Никто, кроме ближайших друзей, не принимал его слова всерьез. После распада 
Советского Союза у него появился важный свидетель. В его пользу высказался 
Валентин Фалин, бывший секретарь ЦК КПСС по международным вопросам, бывший 
советский посол в ФРГ. Как посол и германист Фалин пользовался уважением среди 
немцев.
 Валентин Фалин подтвердил: ему достоверно известно, что Йон стал жертвой 
операции советской разведки. Фалин подтвердил, что Йона одурманили агенты 
Москвы и тайно вывезли в восточный сектор Берлина, что Йон участвовал в 
пропагандистских спектаклях ради спасения собственной жизни, но тайн не выдавал.

 Откуда об этом известно самому Фалину? Фалин в начале пятидесятых работал в 
комитете информации при Министерстве иностранных дел. Заместитель председателя 
Комитета Иван Тугаринов по поручению Молотова ездил в Берлин и, приехав, сказал 
Фалину, что Йона усыпили в Западном Берлине, а проснулся он в Восточном.
 Свой рассказ Фалин оформил в виде нотариально заверенных свидетельских 
показаний и передал в суд, который должен был рассматривать просьбу Отто Йона о 
реабилитации.
 Его очень компрометирует то обстоятельство, что ему удалось так легко покинуть 
ГДР. Если его не держали под стражей, если он имел возможность свободно 
передвигаться, это может означать только одно: его вовсе не держали под арестом,
 он по своей воле сотрудничал с агентами КГБ.
 Я знаю сотрудника советской разведки, который непосредственно занимался Отто 
Йоном. Когда я пришел в журнал «Новое время», у главного редактора были два 
заместителя. Оба в прошлом чекисты. Борис Яковлевич Пищик служил во внутренних 
подразделениях НКВД, а после войны создавал органы госбезопасности в Литве. 
Когда началось изгнание евреев из Министерства госбезопасности, убрали и Пищика.

 Виталий Геннадьевич Чернявский работал в разведке и быстро сделал карьеру. 
Когда генерал Питовранов возглавил представительство КГБ в ГДР, он взял с собой 
Чернявского в Берлин начальником первого (разведывательного) отдела. Он состоял 
из шести отделений: американское, английское, западногерманское, французское, 
научно-технической разведки и нелегальной. Всего — пятьдесят-шестьдесят человек.

 — Каждую неделю из Москвы поступали новые задания, — рассказывал подполковник 
Чернявский. — Что-то узнать, что-то сделать. Или украсть. Помню, пришел приказ 
украсть краску для легковых автомобилей, никак она у нашей промышленности не 
получалась. Мы украли образцы краски, рецептуру. Все передали в Москву, но 
краска все равно оставалась плохой.
 Чернявский отвечал за всю эту операцию с Отто Йоном. И он ответил мне на 
главный вопрос: по своей воле перешел доктор Йон из одного Берлина в другой, 
или же его похитили?
 Берлинский врач-психиатр Вольфганг Вольгемут давно знал Отто Йона, лечил его 
брата. Вольгемут считал себя коммунистом. Он встречался с советскими 
разведчиками. Он не был агентом, на профессиональном языке это называется 
«доверительный контакт». Он и обратил внимание советских разведчиков на 
разочаровавшегося во всем Йона, у которого крупные неприятности, который в 
плохих отношениях с собственным министром.
 Первый вопрос: а не согласится ли он поставлять советской разведке секретные 
документы? Вольгемут выразил сомнение: Йон не тот человек. Тогда его попросили 
устроить встречу. Вольгемут, опытный психиатр, довольно умело провел беседу, и 
Йон, который не знал, что ему делать, и искал какого-то выхода, согласился 
поговорить.
 Тогда, в 1954 году, такой наивный человек, как Отто Йон, наверное, плохо 
представлял себе, что делается за «железным занавесом», в социалистическом 
лагере. Участнику Сопротивления Отто Йону, возможно, по душе были 
антифашистские лозунги Восточной Германии. И, напротив, неприятно было видеть 
лица бывших нацистов, занявших важное положение в Западной Германии.
 Встречаться в Западном Берлине советские разведчики не захотели, боялись 
ловушки на чужой территории. Они предложили Йону приехать в Восточный Берлин. 
Он в принципе согласился, но ему нужно было найти возможность приехать из 
Кёльна в Берлин. Повод нашелся — вечер в честь десятилетия неудачного покушения 
на Гитлера не мог состояться без Отто Йона.
 Вольгемут сам отвез Йона в Восточный Берлин, там его пересадили в машину 
резидентуры внешней разведки и отвезли на конспиративную квартиру в Карле-хорст.

 На следующий день генерал Питовранов доложил председателю КГБ Серову и 
начальнику первого Главного управления Панюшкину, что проведенная беседа 
показала: «Вербовка Йона нецелесообразна и нереальна. Мы приняли решение 
склонить его не возвращаться в Западную Германию и открыто порвать с Аденауэром,
 а для этого сделать соответствующие политические заявления».
 Питовранов позднее уверял, что Йон все сделал совершенно добровольно. Один из 
его бывших подчиненных уверяет, что Йон был мертвецки пьян. Его рвало. Пришлось 
вызвать врача, который дал немцу лекарство и помог прийти в себя.
 Виталий Геннадьевич Чернявский рассказывает иначе: немца, конечно же, хотели 
завербовать. Когда стало ясно, что это совершенно невозможно, его все равно не