— Не стоит. Давайте все-таки решим сейчас.
 — Тогда я не принимаю ваше предложение.
 Оба разведчика встают и прощаются:
 — Все это чепуха. Забудем?
 — Забудем.
 Но никто ничего не забывает.
 Отказ работать на российскую разведку американцу в принципе ничем не грозит. 
Разведка не станет его шантажировать, посылать компрометирующие материалы его 
начальству или предавать их гласности. Это не нужно.
 Так поступают только с непрофессионалами. Были такие известные американские 
журналисты — братья Олсопы. Один из них был в Москве сразу после войны, освещая 
события, связанные с нюрнбергским трибуналом. Его застукали на гомосексуальной 
связи. Сотрудничать он отказался. Его отпустили с миром. Но папка с его делом 
лежала. Наконец ее пустили в ход, когда Олсопы стали совсем уж резко писать о 
Советском Союзе. Произошло это при таких обстоятельствах.
 Весной 1958 года в Москву приехал председатель внешнеполитического комитета 
стортинга Норвегии Финн My. Его принимал Хрущев. Переводчиком был молодой 
офицер разведки Грушко. Накануне братья Олсоп фактически призвали прорвать 
блокаду Западного Берлина танками.
 Хрущев, принимая норвежца, был вне себя:
 — Знаете, что они предлагают? Они, по сути, предлагают войну! Но мы ее не 
допустим. Я бы спустил с этих братьев штаны и высек ремнем по мягкому месту!
 Из записи беседы помощник Хрущева по международным делам Олег Александрович 
Трояновский это вольное высказываение вычеркнул. Но в разведке указание Первого 
секретаря и главы правительства приняли к исполнению: обнародовали все, что 
знали об Олсопах…
 Обычно поступают иначе. Человека, которого пытались завербовать, постараются 
не выпускать из виду, в дело будут подшивать любую информацию о нем.
 Такие дела всегда лежат в соответствующем отделе. Новичкам, которые приходят 
на работу в разведку, дают эти дела с предложением подумать: как можно 
организовать новый вербовочный подход? Разведка будет ждать: вдруг в жизни 
этого человека произойдут какие-то изменения? Например, ему позарез понадобятся 
деньги, а взять неоткуда. Или уйдет идеализм молодости, и человек начнет на 
многое смотреть иначе. Тогда ему, возможно, вновь сделают предложение. Разведка 
умеет ждать…




  Часть II 
  ПРОФЕССИОНАЛЫ И ДИЛЕТАНТЫ 



 ПОСЛЕДНЯЯ КУРТИЗАНКА ПРЕКРАСНОЙ ЭПОХИ

 Последняя пара мужских рук, коснувшихся ее тела, уже не была в состоянии 
доставить ей удовольствие. Ей не повезло: мужчина, который раздевал ее в 
последний раз, был полон ненависти и презрения к этой женщине, еще когда она 
была жива. В холодной прозекторской торжествовала месть.
 Прозектор — врач наоборот, признаки болезней и патологий его вовсе не огорчают.
 Прозектор тюрьмы Сен-Лазар с мрачным удовлетворением составлял перечень 
дефектов тела, которого недавно вожделела вся Европа и которое теперь покоилось 
на анатомическом столе.
 Ему открылось то, что предназначалось только интимным друзьям, и он 
удовлетворенно диктовал: «Большие, как яйца, глаза навыкате. Плоский нос. 
Огромный, почти до ушей, рот. Зубы, похожие на могильные плиты. Исключительно 
маленькая грудь с сильно выцветшими и недоразвитыми сосками». И прозектор 
добавил от себя: «Следовательно, она совсем не была заинтересована в том, чтобы 
демонстрировать свою грудь».
 Он рассекал мертвое тело скальпелем, зажатым в брезгливых руках, и не мог 
понять: ну что они все в ней нашли?
 И в самом деле, что они все нашли в этой Мата Хари, о которой пишут и говорят 
вот уже почти сто лет? Суд над ней длится много дольше, чем продолжалась ее 
собственная жизнь.
 25 июля 1917 года французский суд признал Маргарету Гертруду Целлер, уроженку 
Голландии, танцовщицу, называвшую себя Мата Хари, виновной в том, что она 
«передавала Германии, враждебному государству, документы и материалы, способные 
нанести ущерб военным операциям».
 Приговор соответствовал законам военного времени: смертная казнь.
 Впрочем, она была уверена в том, что ее не только не казнят, но и в самом 
скором времени освободят. Она вовсе не считала себя преступницей.
 Три месяца в ожидании окончательного приговора она провела в тюрьме Сен-Лазар. 
Накануне казни ей дали снотворное, о чем она не подозревала. Утром 15 октября 
ее с трудом растолкали и сообщили, что правительство Франции отвергло просьбу 
ее родной Голландии о помиловании.
 Тюремный врач спросил, нет ли у нее оснований полагать, что она находится в 
положении? Французское уголовное законодательство разрешало казнить беременных 
женщин только после рождения ребенка. Мата Хари ответила отрицательно. Тогда ей 
объявили, что смертный приговор сейчас будет приведен в исполнение. Ее