справиться достаточно сложно. Но здесь внутреннее «я» может ему помочь 
выработать правильную позицию и как-то выстроить парные отношения, хотя это и 
будет достаточно сложно.
       Полуквадрат. Я уже говорил, зрелая личность – это часто мастер, 
профессионал высокого уровня. Полуквадрат дает в данном случае профессиональную 
магию, искусное владение простыми, но могущественными магическими инструментами.
 Какие бывают простые магические инструменты? Пишущая машинка, например. В 
принципе – все, что помогает человеку воплощать свою (тонкую) идею в плотный 
план. Может быть, он (она) вышивает на пяльцах или делает глиняный горшок, но 
при этом настолько точно владеет этими инструментами, что это получается самая 
что ни на есть реальная магия и колдовство.
       Нонаген. Здесь уже ритуал осваивается как инструмент. На третьем уровне 
личности ритуал вначале приходит как естественно формирующаяся привычка, и лишь 
через некоторое время человек осознает, что ему очень трудно из нее выйти, что 
она стала фактически мощным магическим ритуалом. 
        Однако на уровне зрелой личности ритуалы сознательно формируются самим 
человеком вместе с теми целями, которые он перед собой ставит. И он сам может 
их разрушать по мере необходимости – по крайней мере, проработка нонагена идет 
по этой линии. Человек сознательно и целенаправленно создает супергармоничные, 
сверхустойчивые, периодически повторяющиеся ситуации для достижения тонких 
целей, выходящих за пределы самих этих ситуаций. Это в первую очередь ритуалы, 
мистерии, обряды – словом, все, что постоянно используется в практике любой 
религии, и в гораздо меньшей степени мирянами в обыденной жизни – хотя надо 
сказать, у людей с сильными нонагенами жизнь сама по себе выстраивается таким 
образом, что любые регулярно повторяющиеся ситуации получают сильный 
мистериальный оттенок, и они при этом достигают достаточно тонких целей, 
например, человек при этом связывается с высокими эгрегорами, даже если он до 
конца не осознает этого. 
        И эта культура осознания ритуальности жизни, особо высокой оценки 
регулярно повторяющегося труда, когда человек по видимости сам же уничтожает 
его результаты, высоко развита на Востоке. Домохозяйка не просто варит обед, 
который тут же уничтожается голодными детьми, а потом моет посуду, которая 
вечером будет снова испачкана – при этом она мистически соучаствует в великом 
цикле созидания и умирания Вселенной – помните космогоническую схему? И в 
сферах нонагена подобные метафоры даны человеку не как удачные мыслеобразы, а в 
непосредственном ощущении. Я надеюсь, что в той культуре, которая сейчас 
создается, жизненные ритуалы будут более тонко пониматься и лучше 
использоваться, ибо в нашей культуре они практически отсутствуют.
        Но у зрелой личности мировоззрение формируется под прямым воздействием 
внутреннего «я», а не только под влиянием жестких социальных архетипов, и она 
это понимает гораздо лучше и адекватно использует в организации своей жизни – и 
внешней, и внутренней. 
       Дециль. В сферах этого аспекта идет освоение зрелой личностью своих 
гуманитарных способностей, наработка энергетических каналов, связывающих его с 
Адамом Кадмоном. В этих сферах особенно ощущаются ее гуманитарные способности. 
Человек чувствует тонкость этого аспекта, его специфику и, в частности, 
принципы планет, которые образуют дециль, а также границы его действия.
       Ундециль. Здесь происходит отход от упоения идеей и практикой 
жертвенности (что характерно для предыдущего уровня), и осмысление в более 
широких рамках плотной жертвенности и дисгармоничности отношений тонкого и 
плотного планов. Здесь ставится вопрос об осмысленности, об эффективности 
жертвы, о смягчении ее участи. Например, во многих религиях человеческие 
жертвоприношения в какой-то момент заменялись жертвоприношениями животных – 
происходила символическая замена. И это уже определенная проработка ундециля. 
Хотя говорить, что тема человеческих жертвоприношений снята с повестки дня, я 
бы не стал – просто она носит гораздо менее упорядоченный, я бы сказал – 
варварски-стихийный характер: за примерами войн и терроризма, ходить, увы, 
далеко не надо. И если говорить про человеческие жертвоприношения и о том, с 
чем мы подходим к концу ХХ века, то я могу сказать, что количество человеческих 
жизней, пожертвованных на алтаре войн и лагерей, существенно превосходит по 
своим масштабам жертвы, приносимые в древних культурах. Так что научилось ли 
человечество делать символические замены человеческим жертвам – это еще вопрос. 
Я надеюсь, что следующий век даст более глубокое понимание того, что такое 
эгрегор и почему социальный эволюционный уровень настолько низок, что без 
гибели многих совершенно невинных людей не смогли обойтись в ХХ веке даже самые 
просвещенные страны. Социальная психология, я думаю, только сейчас начинается, 
но я не сомневаюсь, что в следующем веке в ней произойдут революционные 
открытия.
        Испытания зрелой личности под ундецилем более осмысленны. Здесь человек 
часто выступает уже не в роли испытуемого, а в роли испытателя, и старается 
проводить испытания и жертвы так, чтобы они были реально необходимы. При этом 
дисгармоничные эффекты плотного плана в какой-то степени минимизируются, хотя 
по-прежнему остаются.
       Полусекстиль. Здесь хорошо отрегулированная жизнь идет как определенный 
этап, как сложный инструмент организации реальности, как определенная часть 
жизни, на которую можно опереться, но затем надо идти дальше. Ограниченность 
сюжета полусекстиля, которая еще не понималась на уровне юношеской личности, 
здесь человеком уже осознается. Это не значит, что человек ее так легко 
преодолевает. Однако он приходит, организует эту жизнь для себя и для других, 
некоторое время ею пользуется, но потом идет дальше – может быть, разрушая то,