то предложение, немедленно оставив место 
у Кеймера, повидался со своей семьей и приготовился к отплытию в Лондон.
В то время сообщения между Америкой и Англией были нечасты и нерегулярны. 
Франклину пришлось ожидать несколько месяцев, прежде чем судно из Филадельфии 
отправилось в Лондон. Все это время Кейт всячески откладывал заключение 
формального договора с Франклином относительно ссужения его капиталом на 
приобретение типографских принадлежностей, а также составление рекомендательных 
писем, которые он обещал Франклину. Более опытный человек уже из этих 
проволочек понял бы, что дело неладно; но Франклин, которому в это время не 
было еще и двадцати лет, продолжал верить в Кейта. Уже перед отъездом Кейт 
вручил Франклину вместо денег письма, по которым Франклин будто бы должен был 
получить в Лондоне капитал.
Вместе с Франклином отправился в Лондон один из его филадельфийских молодых 
друзей, Ральф, воображавший себя поэтом и ехавший искать счастья в метрополии. 
Этот Ральф вскоре причинил Франклину немало неприятностей.
С первых же шагов в Лондоне Франклин понял, что он был обманут самым 
бесцеремонным образом. Первый же человек, к которому Франклин явился с письмом 
Кейта, отказался даже принять это письмо и отозвался о Кейте как о прощелыге и 
мошеннике. Дальнейшие справки показали Франклину, что репутация Кейта прочно 
установилась в Лондоне и что все думают о нем так же, как и первый адресат. 
Приходилось оставить мечты об основании собственной типографии и снова искать 
место наборщика. В Лондоне найти работу Франклину оказалось еще труднее, чем 
прежде в Филадельфии. Между тем средства, с которыми явился Франклин в Лондон и 
которые были результатом его сбережений за время непродолжительной службы у 
Кеймера в Филадельфии, были очень невелики. К тому же он жил вместе с 
вышеупомянутым Ральфом, который, страдая самопоклонением, как это обыкновенно 
бывает с мнимыми поэтами, считал для себя позволительным все и бесцеремонно 
опустошал кошелек Франклина, тратя его деньги не столько на необходимое, 
сколько на удовлетворение своих прихотей. Когда средства Франклина пришли к 
концу, Ральф придрался к чему-то, чтобы поссориться со своим другом, и уехал 
внутрь Англии с пожилой дамой, с которою он успел сойтись. Франклин остался в 
Лондоне совершенно один и без всяких средств.
К счастью, упорные поиски работы к этому времени увенчались успехом, и он 
получил место у одного из главнейших типографщиков Лондона. Здесь Франклин мог 
ознакомиться с тогдашним последним словом типографского искусства, чем он и 
воспользовался вполне. Вместе с тем здесь же познакомился он с одним из 
печальных явлений жизни большого города – распущенностью и беззаботностью 
рабочих. В Новой Англии он имел дело с людьми совсем иного типа. Колонисты 
Новой Англии вербовались преимущественно из сторонников самых строгих сект, 
которые переселялись из Великобритании, избегая преследования. Большинство из 
них вели строгую, часто почти аскетическую жизнь. Совсем иное нашел Франклин в 
Лондоне. Его товарищи по типографии являлись типичными рабочими большого города,
 живущими изо дня в день, прокучивавшими все свои заработки и не выходившими из 
долгов ростовщикам. Попавший в их среду маленький американец, с его строгими 
манерами, серьезностью не по летам, суровым образом жизни и любовью к чтению, 
был совершенно непонятен им и смешон. Они издевались над ним и порою относились 
даже враждебно. Франклин спокойно переносил все насмешки и издевки, и его скоро 
оставили в покое. Мало того, его пример повлиял и на некоторых из его товарищей,
 которые видели его постоянно здоровым, одетым гораздо лучше их, имеющим всегда 
свободные деньги и живущим несравненно более осмысленной жизнью. Мало-помалу 
типография, в которой работал Франклин, совершенно изменила свой вид, и ее 
рабочие вместо разгула свободное время стали проводить за чтением или посещать 
театр.
В Лондоне Франклин продолжал деятельно работать над своим самообразованием. Так 
как в то время еще не было публичных библиотек и кабинетов для чтения, он вошел 
в соглашение с одним из книгопродавцев, который за известную плату давал ему на 
прочтение все книги из имевшихся в его магазине, какие было желательно иметь 
Франклину. Вместе с тем прекрасный материал для чтения доставляли многие 
серьезные книги, печатавшиеся в типографии, где работал Франклин, и он 
аккуратно знакомился со всеми поступавшими в типографию рукописями.
Набирая книгу Воластона “О религии и природе”, один из философских трактатов, 
которых появлялось так много в XVIII веке, Франклин задумал обнародовать 
собственные мысли по поводу некоторых из затронутых в этом произведении 
вопросов. В результате появилась брошюра “Рассуждение о свободе и о 
необходимости удовольствий и страданий”. Она была издана в ограниченном числе 
экземпляров и не поступила в продажу, будучи роздана знакомым Франклина. Тем не 
менее, брошюра обратила на себя внимание некоторых тогдашних представителей 
английского рационализма, имевших случай ознакомиться с нею, – и это дало 
возможность Франклину завязать некоторые знакомства в литературных, научных, а 
отчасти и светских кругах Лондона.
В числе знакомых, которых приобрел Франклин в Лондоне, был некто Денгам, очень 
образованный коммерсант, с которым Франклин сошелся особенно близко, несмотря 
на то, что Денгам был вдвое старше его. Денгам намеревался перебраться в 
Америку и там организовать торговлю английскими товарами в больших размерах. Он 
предложил Франклину заведовать в этом предприятии конторской частью с тем, что, 
когда Франклин ознакомится с торговыми делами, Денгам пошлет его в качестве 
представителя своей фирмы на Антильские острова. Франклин принял это 
предложение – и вот, после 18-месячного пребывания в Лондоне мы видим его на 
обратном пути в Америку.
Во время переезда из Англии в Америку Франклин вел подробный журнал, куда 
заносил все, что он видел и слышал, р