отвращение к жизни, пресыщение ею; напротив, тут всем двигала любовь к этой 
жизни, преданность ей, тут приводило к безотрадным результатам сравнение того, 
чем могло бы быть наше существование, с тем, что оно есть на самом деле. Эта 
мировая скорбь являлась не доказательством болезненного душевного настроения; 
она, напротив, свидетельствует о мировоззрении здоровом, ибо «для больного 
душный воздух его комнаты есть атмосфера привычная; в ней тяжело дышать только 
человеку здоровому», – и любовь к жизни, составляющая одно из очень 
существенных свойств натуры Гейне, действительно является такою же существенною 
принадлежностью его поэзии – не только в молодые годы, но и после всего, 
нравственно пережитого им, и среди жесточайших физических мук.

И когда мы говорим о любви этого поэта к жизни, то перед нами естественно 
является, по тесной связи с этим чувством, преобладающая над всем в 
стихотворениях Гейне, какого бы они ни были характера, любовь к человечеству. 
Только при ее существовании могла проходить сквозь все звуки, излетавшие из 
сердца поэта – звуки и высоко гармонические, и полные резкого диссонанса, – 
идея человечества, идея гуманности в самом обширном и самом благородном 
значении этого слова. Во всех указанных нами фазисах поэтического творчества 
Гейне она, эта идея, остается непоколебимою, и не есть нечто абстрактное, а 
облечена в плоть и кровь, ни на минуту не отрываясь от действительной жизни и в 
то же время находя себе высокохудожественное выражение. Те приведенные нами 
выше слова поэта, в которых он называет себя «храбрым солдатом в войне за 
освобождение человечества», вполне применяются ко
всей
его поэтической деятельности – и к ним, в заключение этой краткой 
характеристики, прибавим «Доктрину», которая могла бы послужить эпиграфом ко 
всем его стихотворениям:



Стучи в барабан и не бойся,
Целуй маркитантку под стук;
Вся мудрость житейская в этом,
Весь смысл глубочайших наук.
Буди барабаном уснувших,
Тревогу без устали бей;
Вперед и вперед подвигайся —
В том тайна премудрости всей.
И Гегель, и книжная мудрость —
Все в этой доктрине одной;
Я понял ее, потому что
Я сам барабанщик лихой…






Примечания



1


«Юноша любит девушку»
(нем.).




2

Стара история эта,

И все же – всегда нова…
(нем.).




3

Считаем не лишним привести здесь кстати мнение Гёте о Гейне, высказанное им в 
разговорах с Эккерманом, т. е. в позднейшие годы жизни, когда автор 
«Intermezzo» был уже в расцвете своего таланта: «Нельзя отрицать, что Гейне 
обладает многими блистательными качествами, но ему недостает любви. Он так же 
мало любит своих читателей, как своих сопоэтов (Mitpoeten), и больше любит 
себя; таким образом, к нему можно применить слова апостола: „И если бы я 
говорил человеческими и ангельскими языками и не имел их любви, то был бы я