Новиков не только решил продолжать издательскую деятельность, но мечтал даже о 
возобновлении контракта, по истечении его срока в 1789 году, с тем чтобы 
вернуться на старый путь и заняться изданием документов по русской истории. Так,
 в 1787 году он издал “Историю скифскую” Лызлова, 1-ю часть “Истории 
российской” Левека, “Родословную книгу князей и дворян российских и выезжих” и 
др. В 1788 году он, между прочим, издал вторым изданием, исправленным и 
дополненным, “Российскую вивлиофику”. Однако дела “Типографической компании”, 
несмотря на эти издания, сильно пошатнулись. Книги шли туго и не давали 
прежнего барыша. Компания должна была продать дом, купленный на имя Шварца, и 
отказаться от содержания Кутузова за границей. С этих пор Кутузов жил там за 
свой счет, а не на средства общества.
Между тем Новикова ожидало еще одно разочарование. Императрица велела отказать 
ему в возобновлении контракта на содержание университетской типографии. В мае 
1789 года содержание ее и издание “Московских ведомостей” передано было 
коллежскому асессору Светушкину.
С прекращением “Московских ведомостей” прекратились и журналы “Детское чтение” 
и “Экономический магазин”.
После отнятия у Новикова университетской типографии он продолжал еще печатание 
в типографии компании, но собственно нового им уже ничего не было издано, а 
только перепечатывалось старое. Теперь мы можем подвести итоги его литературной 
и издательской деятельности.
Больше двадцати лет (1769–1791) подвизался Новиков на этом поприще. Он издавал 
три сатирических журнала: “Трутень”, “Живописец” и “Кошелек”, четыре 
популярно-философских – “Утренний свет”, продолжение его, называвшееся 
“Ежемесячным московским изданием”, “Вечернюю зарю” и “Покоящегося трудолюбца”, 
затем несколько журналов разнородного содержания и “Детское чтение”, которое он 
давал в виде приложений к “Московским ведомостям”. Кроме того, в течение десяти 
лет Новиков редактировал “Московские ведомости”, превратив их из сухого, чисто 
официального органа в живую газету, отвечавшую разнообразным вопросам времени. 
Все эти издания, за весьма малыми исключениями, Новиков сам редактировал и во 
многих помещал свои собственные статьи, благодаря чему его журналы отличались 
единством и цельностью направления. Мы уже указывали на их содержание, а потому 
теперь отметим только те главные принципы, которые проводились в них и выражали 
направление всей его деятельности.
Прежде всего, с первых шагов своего вступления в литературу Новиков высказывает 
глубокое уважение к человеческому разуму, а следовательно, к науке и 
просвещению. Он ставит все житейское зло, как, например, жестокость, лицемерие 
и ханжество, всякого рода несправедливости и прочее в прямую зависимость от 
невежества, от “непросвещения разума”. Наряду с разумом Новиков признает, 
однако, и необходимость веры как дополнения к нему. По его убеждению, разум и 
вера должны находиться в тесной зависимости, подкрепляя друг друга.
Как идеалист Новиков искал примирения между умом и сердцем; он не мог 
остановиться на признании одного ума, потому что тогда перед ним открылась бы 
целая бездна сомнений и неизвестности, чего не могла допустить его 
любвеобильная натура, побуждавшая вносить в жизнь положительные идеалы. Эти-то 
два основных принципа, т. е. желание пробудить общественный ум и открыть ему 
путь к просвещению, с одной стороны, и желание указать ему способ к 
нравственному усовершенствованию посредством христианской веры, с другой, – 
направляют всю издательскую деятельность Новикова. Он издает множество книг с 
просветительной целью, начиная от элементарных учебников и кончая научными 
сочинениями по всевозможным областям знаний, которые были тогда доступны и 
необходимы русскому обществу. Тут были и исторические сочинения, среди которых 
особенно замечательны его сборники материалов для изучения русской истории, и 
педагогические, философские, агрономические, медицинские и прочие. Из 
беллетристики он издал переводы многих классических сочинений, как, например, 
“Потерянный рай” Мильтона, “Дон-Кихот” Сервантеса, несколько сочинений Шекспира 
в переводах Карамзина. Из беллетристики Новиковым было напечатано и много 
других сочинений, отчасти, вероятно, для того, чтобы хоть этим приохотить 
публику к чтению, а отчасти и просто ввиду материальной необходимости: надо же 
было соблюдать интересы типографии, за которую приходилось платить аренду 
университету.
Проповедуя необходимость образования, Новиков, естественно, не мог пройти мимо 
вопроса о воспитании. Он первый у нас в литературе заговорил о педагогике и 
высказал по этому поводу более столетия тому назад такие взгляды, которые 
представляют еще и в наше время недостижимый идеал. Он же положил начало 
изданию первого детского журнала в России. В интересах веры Новиковым было 
издано также очень много книг по религиозно-нравственным вопросам; 
принадлежность его к масонству придавала большинству из этих сочинений 
мистический характер.
Таким образом, Новиков является человеком, который впервые начинает мужественно 
и энергично пробивать со всех сторон толстую стену русского невежества. В 
течение 20-ти лет он беспрерывно будит общество то сатирой, переходящей порой в 
негодование, то усиленными попытками заинтересовать его наукой, литературой, 
вопросами педагогическими и религиозными. Старания эти не остаются без 
результатов. Новикову удается “создать” читателя, да и не только читателя, но и 
писателя. Мысль, однажды пробужденная и заинтересованная вопросами духа, 
вызвала у людей даровитых желание писать, а Новиков поддерживал это желание, 
употребляя все усилия, чтобы дать окрепнуть и выработаться молодым талантам. Мы 
уже указывали на то, что в “Утреннем свете”, первом философском журнале 
Новикова, было гораздо больше переводных статей, чем в последующих.