Глава V



Фотография. – Успехи, сделанные светописью в первые пятьдесят лет ее 
существования. – Современное состояние фотографии



Указанные выше существенные недостатки дагеротипии и между ними главным образом 
невозможность воспроизведения однажды полученного изображения послужили 
ближайшим поводом к новым поискам и применению новых способов, причем светопись 
получила теперь быстро ею усвоенное название
фотографии,
в котором уже нет напоминания об имени ее первого изобретателя.

Прежде чем обратиться к описанию современного состояния фотографии, перечислим 
вкратце, в историческом порядке, постепенно появляющиеся улучшения способов 
светописи, путем которых она пришла к своим нынешним поистине блестящим 
результатам.

Мы видели уже, что вскоре после обнародования открытия Дагера английский физик 
Фокс Тальбот прислал секретарю Парижской академии Араго заявление, в котором 
утверждал, что ему первому принадлежит открытие способа воспроизводить 
получаемые камерой-обскурой изображения. Но претензия Тальбота на первенство не 
подтверждается обстоятельствами. Известно, что уже в 1827 году, находясь в 
Лондоне, Ньепс показывал ботанику Бауэру свои гелиографические пластинки и даже 
представил в британское Королевское общество не принятые последним к 
рассмотрению записки. Поэтому нет ничего невероятного в том предположении, что 
сама мысль о светописи явилась у Тальбота после знакомства с уже полученными 
Ньепсом результатами. Но как бы то ни было, Тальботу принадлежит метод 
получения любого числа копий с воспроизводимого в камере-обскуре изображения. 
Способ Тальбота, тогда же получивший название
Тальботипии,
состоял в следующем: он погружал листок бумаги лучшего сорта сначала в раствор 
азотнокислого серебра, а затем после просушки в раствор йодистого калия и 
обмывал его раствором азотнокислого серебра и дубильной кислоты, после чего 
этот листок просушивался между листами пропускной бумаги и таким образом 
получалась бумага, названная Тальботом
калотипною.


Приготовленный таким образом листок он помещал в камеру-обскуру на одну минуту. 
На вынутой из камеры бумаге сначала не получалось никакого изображения, но 
требовалось его
проявить
раствором дубильнокислого серебра. Для того же, чтобы изображение не исчезло, 
Тальбот
фиксировал
его раствором бромистого калия, обмывал водою и высушивал. Приготовленные 
подобным путем рисунки были прозрачны, и можно было получать снимки, 
подкладывая под них новые листы калотипной бумаги и выставляя их на свет. 
Полученные Тальботом изображения являлись темными в освещенных местах модели и 
наоборот – светлыми в темных; на отпечатываемых же копиях освещение предмета 
опять получалось нормальным. С этого именно времени и началось различение 
понятий о
негативе
и
позитиве.
Но тальботипные изображения были неотчетливы и неясны, так как даже самая 
лучшая бумага всегда имеет на своей поверхности неровности и шероховатости, 
малозаметные невооруженному глазу, но портящие изображение.

Поэтому тальботипия, несмотря на улучшения, сделанные в ней Бланкар-Эвраром и 
другими, не могла долго удержаться в фотографической практике.

Оказавшуюся непригодной для получения негативов бумагу необходимо было заменить 
другим материалом. Естественно было остановиться на стекле, так как в хороших 
сортах его имеется безукоризненно гладкая поверхность, на которой не существует 
неровностей и шероховатостей, могущих испортить негатив. С другой стороны, 
полированное стекло, хотя оно и представляет собой материал, не имеющий ни 
малейших изъянов, нельзя сделать светочувствительным непосредственно, а 
необходимо предварительно нанести на него слой какого-либо вещества, способного 
всасывать светочувствительные серебряные соли. Отсюда появление
фотографии
на
альбумине,
или
белке.