насколько? Настолько, насколько она касается выработки материала для тела. Мы 
нашими прежними действиями делаем себя способными к рождению в известном теле, 
и соответствующий этому телу материал может перейти только от тех родителей, 
которые сделали себя подходящими, чтобы иметь нас своими потомками.
Теория наследственности принимает, без всяких доказательств, за несомненное в 
высшей степени удивительное положение, что умственный опыт может запечатлеться 
и сохраниться в материи. Когда я смотрю на вас, в озере моего ума вздымается 
волна. Эта волна затем успокаивается, но остается в тонкой форме, как 
впечатление. Это понятно. Мы понимаем, что физическое впечатление остается в 
теле; но какое основание полагать, что в теле может остаться умственное 
впечатление, раз тело разрушается? Что же передает его? Допустим даже, что для 
каждого умственного впечатления было возможно оставаться в теле и что одно из 
этих впечатлений, начиная с первого человека, переходило к другим и дошло до 
моего мозга, так что оказалось в моем теле. Как же оно перенесено ко мне? Вы 
скажете - через клетку биоплазмы. Но как это могло быть, раз тело отца не все 
переходит к ребенку. Ведь один и тот же отец может иметь несколько детей, и 
тогда по этой теории наследственности (по которой впечатление и то, на что оно 
производится, одно и то же, т.е., материя) - неизбежно следует, что с каждым 
рождением ребенка, родители должны терять часть своих впечатлений, или, если 
родители передают все свои впечатления, тогда после рождения первого ребенка, 
их собственные умы должны остаться пустыми.
Если же в клетку биоплазмы входит бесконечная сумма всех впечатлений, 
полученных во все время, тогда где же и как они там помещаются? Получается 
совершенно невозможное положение, и пока физики не в состоянии показать, как и 
где эти впечатления живут в этой клетке, и не объяснят, что они понимают под 
умственным впечатлением, спящим в физическом атоме, до тех пор их положение не 
может считаться обоснованным. Для нас ясно, что эти впечатления находятся в уме,
 что ум, собираясь воплотиться и перевоплотиться, берет материал вполне для 
себя подходящий и что известный ум, сделавший себя подходящим только для 
определенного рода тела, будет ожидать, пока не найдет требуемого материала. 
Это понятно. Наша теория приходит к тому, что такая вещь, как наследственная 
передача, существует, но только поскольку дело касается приготовления 
физического материала для души. Душа же переселяется, вырабатывая для себя одно 
тело за другим, и все наши мысли и поступки накопляются внутри нас в тонкой 
форме, готовые снова воспрянуть и принять образ. Когда я смотрю на вас, в моем 
уме поднимается волна. Затем она опускается и становится, так сказать, все 
тоньше и тоньше, но не исчезает. Она остается в уме, готовая подняться опять в 
какой-нибудь момент в виде волны, которую мы называем "воспоминанием".
Таким образом, в моем уме остается вся эта масса впечатлений, и, когда я умру, 
равнодействующая сила всех их уйдет со мной. Представьте себе, что у нас есть 
мяч; каждый из нас берет деревянный молоток, и мы бьем его со всех сторон. Что 
при этом произойдет? Мяч будет перелетать по комнате с одной стороны на другую, 
пока не попадет в открытую дверь и не покатится. Что же он унесет с собой? 
Остаточное впечатление от всех полученных им ударов, которое и определит его 
направление вне комнаты. Что же определяет путь души, когда она оставляет тело? 
Равнодействующая суммы наших поступков и мыслей. Душа выйдет, унося в себе их 
реестр.
Если равнодействующая будет такова, что душа найдет необходимым выработать себе 
новое тело для дальнейших опытов, она найдет путь к тем именно родителям, 
которые наиболее способны снабдить ее подходящим материалом для тела, и 
принимает новое тело. Так она будет странствовать из одного тела в другое, то 
поднимаясь к небесам, то падая опять на землю, то становясь человеком, то 
принимая форму какого-нибудь высшего или низшего существа. Она будет продолжать 
это до тех пор, пока не окончит своих испытаний и не завершит круг. Тогда она 
воочию увидит свою собственную природу и узнает, что она такое. Все незнание 
исчезнет и проявятся ее силы, она станет совершенной. Для такой души нет более 
надобности работать при посредстве физических тел, ей не надо работать даже в 
тонких или умственных телах. Она сияет в своем собственном свете и становится 
свободной: никогда больше не будет ни рождаться, ни умирать.
В дальнейшие подробности мы теперь входить не можем. Но позвольте изложить вам 
еще одно положение, имеющее отношение к теории перевоплощения. Это положение, 
служащее развитием идеи о свободе человеческой души. Оно заключается в том, что 
не следует впадать в обыкновенное человеческое заблуждение, - взваливать вину 
за наши слабости на других. Мы никогда не обращаем внимания на свои ошибки; 
наши глаза не видят самих себя, но видят глаза других. Мы очень плохо 
распознаем наши собственные слабости и ошибки, пока приписываем их вину 
кому-нибудь другому. Люди обыкновенно объясняют свои заблуждения, как 
происходящие в зависимости от их ближних, или от Бога, или ссылаются на судьбу 
и бранят ее. Но что такое судьба и где она? Мы жнем то, что посеяла. Мы сами 
создаем нашу судьбу. Никто другой не заслуживает ни порицания, ни похвалы. 
Ветер дует все время и гонит вперед те суда, чьи паруса распущены; те же суда, 
у которых паруса сложены, остаются на месте, или бросаются волнами из стороны в 
сторону. Но вина ли это ветра? Вина ли Милосердного Отца, по милости Которого 
ветер дует безостановочно день и ночь и бесконечное сострадание Которого не 
знает утомления. Его ли вина, что кто-то из нас счастлив, а кто-то несчастен? 
Нет! Мы сами создатели нашей судьбы. Его солнце светит для слабого и для 
сильного. Его ветры дуют одинаково для святого и для грешника. Он Господь всех 
и Отец всех, Милосердный и Беспристрастный. Не скажете ли вы, что Он, Господь 
Вселенной, видит ничтожные наши поступки в этой здешней нашей жизни в том же 
свете, в каком мы их видим? Как унизительна была бы такая идея о Боге. Мы