| |
* Сегодня никого из них нет в живых. Все они умерли еще до
того, как мне исполнилось 28 лет.
"Как это может быть?" -- спросили астрологи.
"Ваше предсказание ошибочно. Есть нечто более высокое, чем
астрология. -- Затем, обратившись ко мне, мой учитель сказал, --
Тебе не нужно бояться, но знай, что в этот роковой день тебе
придется столкнуться со смертью лицом к лицу".
Шли годы, и я совершенно забыл об этом предсказании. Однажды,
когда мне было двадцать восемь лет, я по просьбе своего гуру
отправился на одну из горных вершин, расположенную на высоте 11
тысяч футов в шестидесяти милях от Ришикеша, где в течение девяти
дней выполнял ритуал Дургапуджа*. На мне были деревянные сандалии,
набедренная повязка и шаль. С собой я нес лишь банку воды и больше
ничего. Я имел обыкновение беззаботно бродить по горам, воспевая
гимны в честь Божественной Матери. Горы были моим родным домом. Я
однажды взобрался на гору высотой в 20 тысяч футов и был уверен, что
могу покорить любую вершину без специального снаряжения.
----------------------------------
* Поклонение Божественной Матери.
В тот день я шел совершенно один вдоль края крутого утеса,
распевая песни и чувствуя себя в этом уединении Владыкой Мира. Мой
путь лежал на вершину горы, где находился маленький храм.
построенный в честь Божественной Матери. Вокруг росло много сосен.
Внезапно я поскользнулся на сосновых иглах и покатился с горы. Я уже
думал, что мне пришел конец, когда, скатившись примерно на 500
футов, я зацепился за небольшой куст. Его колючая ветка впилась мне
в живот, и это удержало меня. Внизу подо мной была отвесная круча,
а куст начал содрогаться под моим весом. Передо мной расстилались
горы, а за ними вдали виднелся Ганг. Я закрыл глаза. Когда я вновь
открыл их, то увидел кровь, сочившуюся из того места, где ветка
вонзилась в мой живот, но чем была эта рана по сравнению с угрозой
неминуемой гибели! Я не обращал внимания на боль, потому что мной
всецело овладело предвкушение смерти.
Я повторил все мантры, которые знал. Я даже прочитал
христианские и буддийские мантры. Мне довелось побывать во многих
монастырях, и я изучил мантры всех верований, но ни одна из них не
помогала. Я припомнил различных божественных существ. "О, Лучезарная
Сущность, такая то и такая то, -- молил я, -- смилуйся, спаси меня!"
Но помощь все не приходила. И лишь одно единственное средство я так
и не использовал -- свое собственное мужество! Когда я, наконец,
прибег к нему, то внезапно вспомнил: "Я не могу умереть, ибо смерть
не властна над моей душой. Смерть этого тела неизбежна, но не имеет
большого значения. Я вечен. Чего же я боюсь? Я отождествил себя со
своим телом, -- какой же я глупец".
Я провисел на этом кусте минут двадцать, а потом вдруг
вспомнил слова, сказанные мне моим учителем. Он говорил: "Не вводи
это себе в привычку, но всякий раз, когда ты будешь действительно
нуждаться во мне и вспомнишь обо мне, я окажусь тем или иным образом
рядом с тобой". Я подумал: "Свое мужество я уже испытал, теперь
попробую испытать своего учителя". (Такой образ мыслей бывает
свойственен ученику. Он все время хочет испытать своего учителя.
Предпочитая не замечать своих собственных слабостей, он выискивает
недостатки в учителе.)
Из-за сильного кровотечения я начал чувствовать
головокружение. Все покрылось туманом, и сознание стало покидать
меня. Затем я услышал голоса женщин, находившихся на тропе как раз
надо мной. Они пришли в горы набрать травы и некоторых кореньев для
своих домашних животных. Одна из них, взглянув вниз, увидела меня и
закричала: "Смотрите, мертвец!"
Я понял, что если они решат, что я мертв, то так и оставят
меня здесь. Но как мне было связаться с ними? Я висел на кусте вниз
головой. Они находились в нескольких сотнях футов от меня. Я не мог
говорить и поэтому начал двигать ногами.
"Нет, это не мертвец, -- донеслись до меня их голоса. --
Смотрите, он шевелит ногами. Должно быть он еще жив". Это были
храбрые женщины. Они спустились вниз, обмотали меня веревкой вокруг
пояса и вытащили наверх. Конец сломанной ветки так и остался во мне.
"Сейчас, наверняка, самое время проявить мужество", -- подумал я, и,
напрягши живот, выдернул из него остаток ветки. Женщины помогли мне
встать на ноги и вывели меня на горную тропинку. Там они спросили,
смогу ли я идти один, и я ответил им утвердительно, так как не
осознавал всей серьезности своего положения, поскольку повреждения,
причиненные веткой, в основном носили внутренний характер. Женщины
же решили, что, раз я являюсь свами -- значит сам могу позаботиться
о себе. Они рассказали мне, как дойти до деревни, и пошли своей
дорогой. Я попробовал идти, но через несколько минут начал терять
сознание и упал. Я подумал о своем учителе и сказал ему:
"Моя жизнь кончена. Ты вырастил меня и во всем заботился обо
|
|
