смешение воды с водой. Тогда внезапное озарение, раскрывающее неотъемлемое 
присутствие сознания как такового во всяком аспекте его конкретизации, делает 
возможным переживать любой опыт в чистом сознании и посредством осознания. Для 
Свами Венкатешананды важна осознанность в повседневной жизни, где тенденция к 
самадхи прослеживается не только в практике асан и пранаямы, как для Айенгара и 
Сатьянанды, но уже на социальном уровне – в установках ямы и ниямы.





Классификация вритти


Свами Шивананда зачастую «пробуждал» учеников вопросом, известно ли им, какой 
именно тип вритти в данный момент действует в их сознании. Практика йоги, 
согласно Свами Венкатешананде, предполагает ясное и отчетливое понимание 
взаимоотношений сознания с мыслями (субстанции с акциденциями), и он вводит в 
контекст подобного самосознания понятие майи. Иллюзия состоит собственно в том, 
что любое внешнее явление, которое заставляет себя воспринимать как приятное 
или неприятное, принадлежит к одному из пяти типов вритти, однако «в невежестве 
своем» человек взаимодействует с ним как с тотальной реальностью. Тем временем 
текущее проявление становится источником для возникновения иного проявления, и 
непрерывное «становление» продолжает приводить к новым изменениям. Подобное 
воспроизведение самого себя в виде мозаики бесчисленных отражений в кривых 
зеркалах присуще любому обычному человеку.

Раджа-йога как техника самосознания предназначена для того, чтобы вырабатывать 
способность понимать жизнь в целом, непрерывно снимая субъект-объектное 
отношение в двустороннем опыте переживания и самовыражения. В процессе 
восприятия человек получает дополнительную энергию, а в процессе деятельности 
он растрачивает имеющуюся, называя это правильным или неправильным знанием, 
верным или неверным действием, либо относя к другому типу вритти. Однако само 
по себе «я есть» выступает как характерное вритти, поддерживающее все 
случающееся в качестве «моего опыта». Когда человек осознает «себя» как вритти, 
он освобождается от поглощенности жизнью и позволяет событиям идти своим 
чередом. В йоге ум остается самим собой, ибо память как таковая не обладает 
никакой определенностью, если она не смешана с воображением. И все же, по 
утверждению Свами Венкатешананды, среди практикующих йогу он встречал лишь 
одного человека, свободного от влияния прошлого, а именно – своего гуру Свами 
Шивананду.





Абхьяса и вайрагья


Свами Венкатешананда считает абхьясу (практику) и вайрагью (отречение) 
настолько слитным двусторонним процессом, что даже пишет их в одно слово: 
абхьяса-вайрагья. «Практика» означает способность к устойчивому укоренению в 
бдительном вопрошании и предполагает непрерывное повторение. Однако оно 
периодически включает в себя такой элемент неповторимости, как прогресс в 
практике. «Отречение» подразумевает два существенных смысловых аспекта: 
отсутствие не только привязанности, но и предрасположенности. Ниродха в 
значении контроля или «сдержанности» (в данном контексте – в результате 
практики и отречения), открывается в другом измерении, где становится «видно 
целое, когда всеобщее обозревает самое себя».

Взаимодополнительность абхьясы и вайрагьи проявляется в опыте, в целостной 
форме которого практика имеет отношение к способу самовыражения, а отрешенность 
– к сфере восприятия. Если вайрагья приводит к «обесцвечиванию» ума, то абхьяса 
поддерживает ум в «окрашенном» состоянии. Когда становится очевидным, что все 
действия исходят вовсе не от подлинной Самости, но лишь вритти осуществляют 
беспорядочное движение в сознании, то и впредь практикующий не воспринимает 
результаты действий как собственные достижения. В процессе изменения отношения 
к самому себе первое есть практика, а второе – отречение. Тогда все 
противоположности рассматриваются в аспекте их взаимодополнительности, а 
взаимодействие с миром происходит как простое совмещение самовыражения и 
восприятия, которое Свами Венкатешананда обозначает сложным термином 
«совпадение-опыта-и-поступка». Другое слово, подобранное им для обозначения 
подобного состояния – это «умеренность», когда во всех действиях не 
присутствует «ни выражение, ни возражение, но лишь интенсивное самосознание».





Концепция Ишвары