коем случае нельзя каждое предложение нагружать “тяжелой для слу-шателя пищей”; 
в этом случае речь легко становится со бранием головоломок.                     
                             
    ¦ Нельзя сложные понятия давать концентрированно. На то, что мне ясно может 
быть после длительного
     обдумывания, слушателю требуется время.
Лаконизм (краткость речи)
     Это очень важная глава. “Тайна скучного состоит в том, чтобы сказать 
все”(Вольтер). В одном докладе мы никогда не исчерпаем нашу тему, а только 
исчерпаем терпение наших слушателей. Совет Лютера молодому проповеднику: “Коль 
поднимаются, да рот пошире откры-вают, то люди уши затыкают. За четверть часа 
напропо- ведуют гораздо больше, чем сделают за 10 лет. Если почувствовал, что 
люди слушают прилежнее, тут же заканчивай свою проповедь. Вот тогда у тебя 
будут слушатели”. Лютер отвергал риторику, как стремящуюся искусно 
приукрашивать дела словами. Он выступал против многословного краснобайства и в 
одной застольной речи сказал: “Если занимаются риторикой и употребляют много 
слов, не имея фундамента, значит, за этим ничего нет, это только разукрашенная 
вещь, вырезанный и размалеванный идол”.
     Различие между скупой на слово диалектикой и многословной риторикой Лютер 
показал на следующем примере: “Диалектика говорит: дай мне есть; риторика 
говорит: я весь день шла трудной дорогой, я устала, больна, голодна и так далее,
 мне нечего есть; дай мне хоть кусочек мяса, хорошо прожаренного, дай мне 
выпить кружку пива”.
     Марк Твен рассказал: однажды ему так понравился миссионер-проповедник, что 
он решил пожертвовать ему доллар. Проповедь длилась уже час, и Марк Твен 
понизил свое подаяние на половину доллара. Проповедь продлилась еще полчаса, и 
он решил, что не даст ничего. Когда священник спустя два часа наконец закончил, 
Марк Твен взял доллар с тарелки для подаяний, чтобы компенсировать свою потерю 
времени.
     Древние спартанцы были врагами многословия. Однажды в голодное время 
посланец другого города долго просил мешок зерна. Спартанец отказал ему: “Мы 
забыли начало твоей речи, а потому не поняли ее конца”.
     Второй посланник показал пустой мешок и только сказал: “Вы видите: он 
пуст; пожалуйста, положите в него хоть что-нибудь”. Спартанец исполнил желание, 
но не без поучения: “В следующий раз говори короче. Что мешок пуст, мы видим. О 
том, чтобы его наполнить, можешь не упоминать”.
     “Берегись многословия!” Это последнее высказывание справедливо и сегодня. 
“Чтобы быть скупым на слова, нужно овладеть полнотой понимания. Но эта полнота 
достигается долгим упорным размышлением, которое предки называли 
медитацией”(Науманн).
     ¦ “Истинное красноречие состоит в том, чтобы сказать все, что необходимо; 
но сказать только то, что необходимо” (Ларошфуко в своих “Максимах”).
     Многословие равнозначно скуке. Самая сокрушительная критика речи, какую я 
знаю, заключена в одном предложении: “Доклад начался в восемь, когда в 
одиннадцать я взглянул на часы, была половина девятого” Скучного оратора не 
ценили никогда и нигде. “Дорогой друг, — ехидно сказал политический противник 
чрезмерно молчаливому Шефтсбери (1671—1713). — Вы не раскрыли рта ни на одном 
заседании парламента!” “Вы ошибаетесь, дорогой друг, - парировал Шефтсбери 
невозмутимо. — Пока вы говорили, меня одолевала зевота”.
     Из Аргентины сообщали (1962) , что политик Луис Мигель вызвал одного врача 
на дуэль — драться на саблях. Причина: Мигель узнал, что медик прописывал своим 
пациентам его речи в качестве снотворного.
     У одного британского премьер-министра во время скучной речи закрылись 
глаза. Оратор: “Мне кажется, досточтимый премьер-министр заснул”. Тот медленно 
открыл глаза и тяжело вздохнул: “Как бы я хотел, чтобы так и было”.
     И сегодня в некоторых странах практикуются усыпляющие длинные речи. На 
партийном съезде христианских демократов в январе 1962 г. в Неаполе секретарь 
партии Моро говорил в течение шести часов. Рекордсменом “долгих речей” в 
Германии стал депутат Антрику: в 1911 г. в рейхстаге он держал восьмичасовой 
ораторский день. Но потом этот рекорд побил его австрийский коллега Лехер, 
который “без точек и запятых” в рейхстаге на земле прекрасной Вены говорил в 
течение 14 часов. Чтобы избежать дальнейших рекордов, ограничили время 
выступления.
     Говорят, скорее всего шутливо: оратору позволено говорить обо всем на 
свете, но только не больше часа. И евангелист Матфей предупреждает, цитируя 
речь
     Христа к фарисеям: “Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое 
скажут люди, дадут они ответ в день страшного суда” (Матф. 12, стих 36).
     Можно говорить гораздо короче и выразительнее, чем мы думаем. Речь не 
должна подменять книгу. Мы легко вкладываем в речь слишком многое. Длинная речь 
не всегда результат многословия оратора, но очень часто — результат 
недостаточной подготовки.
     “Это письмо длиннее обычного, потому что у меня не было времени сделать 
его короче”, — признался однажды другу Паскаль. Вместо “письмо” зачастую можно 
сказать “речь”.
     И подумайте при составлении речи о старой театральной мудрости: то, что 
вычеркнуто, провалиться не может.
     “Говори кратко!” — так написано в кабинках для телефонов. Это напоминание 
следует не только вывешивать в залах заседаний, но и принимать во внимание 
самым серьезным образом.