смесью неясных догматов, насильно введенных Иринеем, Тертуллианом и другими, 
которую теперь называют христианством. Если эти секты должны называться ересями,
 то и раннее христианство само должно быть включено в их число. Василид и 
Валентин предшествовали Иринею и Тертуллиану, и у последних двух отцов было 
меньше фактов, чем у предшествовавших двух гностиков, чтобы доказать, что их 
ересь более правдоподобна. Ни божественное право, ни истина не привели к 
торжеству их христианства; только судьба была благоприятна. Мы с полной 
обоснованностью можем утверждать, что нет ни одной из этих сект — каббализма, 
иудаизма, включая и нынешнее христианство, — которая не возникла бы из двух 
главных ответвлений того единого материнского ствола, однажды существовавшей 
всемирной религии, которая предшествовала эпохе Вед, — мы говорим о 
доисторическом буддхизме, который впоследствии вылился в брахманизм. 
     Религия, которую первоначальное учение ранних малочисленных апостолов 
наиболее напоминало — религия, проповедуемая самим Иисусом — была старшей из 
этих двух, это был буддхизм. Последний в таком виде, в каком он преподавался в 
своей первичной чистоте, и доведенный до совершенства последним Буддой — 
Гаутамой, основывал свое этическое учение на трех основных принципах. Он 
утверждал, что 1) все существующее существует вследствие естественных причин; 
2) что добродетель приносит себе свою награду, а порок — свое наказание; и 3) 
что состояние человека в этом мире есть состояние находящегося на испытании. Мы 
могли бы добавить, что на этих трех принципах покоилась всеобщая основа каждой 
религиозной веры; Бог и индивидуальное бессмертие для каждого человека — если 
только он его завоюет. Как бы ни были головоломны последующие теологические 
доктрины; как бы ни казались непостижимыми метафизические абстракции, 
вызывавшие конвульсии в теологии каждой из великих религий человечества, как 
только она обретала почву под ногами, — вышеприведенное оказывалось сущностью 
каждой религиозной философии, за исключением позднейшего христианства. Это было 
так у Зороастра, Пифагора, Платона, Иисуса и даже Моисея, хотя в учения этого 
еврейского законодателя было внесено так много благочестивых искажений. 
     Мы хотим посвятить настоящую главу главным образом краткому обзору 
многочисленных сект, признававших себя христианами; то есть, тех, кто верили в 
Christos или ПОМАЗАННИКА. Мы также постараемся объяснить последний термин с 
каббалистической точки зрения и показать, что он появляется во всех религиозных 
системах. В то же самое время было бы полезно разобраться, насколько ранние 
апостолы — Павел и Петр — согласовались в своем проповедовании Нового Завета. 
Мы начнем с Петра. 
     Мы должны еще раз вернуться к этому величайшему из всех мошенничеств отцов 
церкви, тому, которое неоспоримо привело римско-католическую церковь к ее 
незаслуженному владычеству, а именно — к бесстыдному утверждению вопреки 
свидетельству истории, что Петр принял мученическую смерть в Риме. Вполне 
естественно, что латинское духовенство будет цепляться за это утверждение, так 
как с разоблачением жульнической сущности этого предлога, догмат апостолической 
преемственности должен разрушиться. 
     В опровержение этой абсурдной претензии в последнее время появилось много 
талантливых трудов. Среди других мы отметим труд Д. Рибера “Христос Павла”, 
который опровергает эту претензию совсем просто. Автор доказывает: 1) что до 
царствования Антонина Пия никакой церкви в Риме учреждено не было; 2) что так 
как Евсевий и Ириней оба сходятся на том, что Линий был вторым епископом Рима, 
в чьи руки “благословенные апостолы” Петр и Павел передали церковь после ее 
постройки, то это не могло быть ни в какое другое время, как только между 64 и 
68 гг. н. э.; 3) что этот промежуток лет приходится на царствование Нерона, так 
как Евсевий констатирует, что Линий состоял на своей должности двенадцать лет 
(“Ecclesiastic History”, кн. III, гл. 13), поступив на нее в 69 г. н. э., год 
спустя после смерти Нерона, и умерев в 81 г. После этого автор утверждает, имея 
на это твердое основание, что Петр не мог быть в Риме в 64 г. н. э., так как он 
тогда был в Вавилоне, откуда он написал свое первое Послание, дата которого 
установлена д-ром Ларднером и другими критиками точно в этом году. Но мы думаем,
 что самым лучшим аргументом является доказательство, что трусливый Петр не 
обладал таким характером, который позволил бы ему рискнуть поселиться так 
близко к Нерону, который в то время “кормил диких зверей в Амфитеатре плотью и 
костями христиан” [417, с. 123]. 
     Возможно, что Римская церковь проявила, именно, последовательность, выбрав 
себе в качестве титулованного основателя того апостола, который трижды 
отказался от своего Учителя в момент опасности; кроме того, это был 
единственный апостол, за исключением Иуды, который спровоцировал Христа на 
Обращение “Враг”. “Отойди от меня, САТАНА!” — восклицает Иисус, упрекая 
насмехающегося апостола [Евангелие от Марка, VIII, 33]. 
     В Греческой церкви хранится предание, которое никогда не встречало 
одобрения Ватикана. Первая прослеживает происхождение этого предания к одному 
из вождей гностиков — к Василиду, возможно, жившему во время правления Траяна и 
Адриана в конце первого и в начале второго века. В отношении этого предания 
можно сказать, что если этим гностиком был Василид, то он должен быть признан 
достаточным авторитетом, так как Василида считают учеником апостола Матфея, а 
также учеником Глаука, ученика самого Св. Петра. Если принадлежность этого 
повествования была бы удостоверена, то Лондонскому Комитету по пересмотру 
Библии пришлось бы добавить новый стих к евангелиям Матфея, Марка и Иоанна, в 
которых рассказывается о троекратном отречении Петра от Христа. 
     Это предание, о котором мы говорим, подтверждает, что в то время, когда 
этот апостол, испугавшись обвинения слуги первосвященника, три раза отрекся от 
своего Учителя, и петух уже пропел, Иисус, который в это время в сопровождении