когда-нибудь в будущем не раскрыли своего истинного значения. 
      “Первые обитатели Земли”, — говорит он, — “никогда не приносили огня на 
свои алтари, но с помощью своих молитв они низводили небесный огонь” [348, 
эклоги VI, V, 42]. “Прометей открыл и передал людям искусство низводить молнию; 
и способом, которому он их научил, они низводили огонь из надземной области”. 
     Если после раздумывания над этими словами мы все еще будем склонны 
приписать их к фразеологии мифологических басен, мы можем обратиться к дням 
Нумы, царя-философа, столь прославленного за свою эзотерическую ученость, и 
окажемся еще более озадаченными, рассматривая касающиеся его материалы. Мы не 
можем его обвинять ни в невежестве, ни в суеверии, ни в легковерии, так как, 
если вообще можно доверять истории, он весьма был устремлен к уничтожению 
политеизма и идолопоклонства, что более двухсот лет никакие статуи и другие 
изображения не появлялись в их храмах. С другой стороны, старинные историки 
говорят нам, что познания, какими обладал Нума по натуральной физике, были 
велики. Предание говорит, что он был посвящен священнослужителями божеств 
этрусков и получил от своих посвятителей наставление в тайном знании, как можно 
заставить громовержца Юпитера опуститься на землю [349, кн. III, V, 285-346]. 
Овидий доказывает, что поклонение римлян Юпитеру Элицию началось с того времени.
 Салверт придерживается мнения, что до того, как Франклин открыл свое 
благородное электричество, Нума с ним экспериментировал весьма успешно, и что 
Талл Хостилий был первой жертвой, которую зарегистрировала история, как павшую 
от опасного “небесного гостя”. Тит Ливий и Плиний повествуют, что этот принц, 
нашедший в одной из “Книг Нумы” наставления по тайной жертве Юпитеру Элицию, 
совершил ошибку, “вследствие чего получил удар молнии и сгорел в собственном 
дворце” [350, кн. I, гл. XXXI]. 
     Салверт отмечает, что Плиний в изложении научных секретов Нумы “пользуется 
выражениями, которые, кажется, указывают на два различных процесса”, один для 
овладения громом (impetrare), другой, чтобы заставить его вспыхнуть (cogere) 
[56, кн. II, гл. LIII]. 
      “Руководствуясь “Книгой Нумы”, — говорит Луций, цитируя Плиния, — “Талл 
осмелился вызвать помощь Юпитера. Но, совершив ошибку в действии, погиб от 
удара грома”.352 
     Проследив в прошлом познания о громе и молнии, какими обладали этрусские 
священнослужители, мы находим, что Тархон, основоположник теургии последних, 
желая предохранить свой дом от молнии, окружил его живой изгородью из белой 
брионии [352, кн. X, стих 346 и далее], вьющегося растения, обладающего 
свойством отводить молнии. Тархон жил задолго до осады Трои. Заостренный 
металлический громоотвод, которым мы, по-видимому, обязаны Франклину, по всей 
вероятности, является повторенным открытием. Существует много медалей, которые, 
как кажется, убедительно указывают, что этот принцип был известен в древние 
времена. Храм Юноны имел крышу, на которой было установлено какое-то количество 
заостренных лезвий сабель.353 
     Если у нас нет почти никаких доказательств о том, что древние имели 
какие-либо ясные понятия обо всех свойствах электричества, то, во всяком случае,
 имеются сильные доказательства, что они были очень хорошо знакомы с самим 
электричеством 
     “Бен Дэвид”, — говорит автор “Оккультных наук”, — “утверждал, что Моисей 
обладал некоторыми познаниями об электрических явлениях”. 
     Берлинский профессор Хэт тоже такого мнения. Микаелис отмечает, что: 
      “Первое, нет никаких упоминаний, что молния когда-либо ударила в 
Иерусалимский храм в течение тысячи лет. Второе, по данным Иосифа [153, кн. V], 
крыша храма была покрыта целым лесом наконечников... из золота, очень острых. 
Третье, эта крыша сообщалась с пещерами в холме, на котором храм был расположен,
 трубами, соединенными с позолотою, которая покрывала весь храм снаружи, 
вследствие чего эти острия могли действовать как проводники”.354 
     Аммиан Марцеллин, знаменитый историк четвертого века, автор, заслуживший 
высокую оценку за честное и точное изложение, сообщает нам, что 
      “Маги постоянно хранили в своих очагах огонь, который они волшебным 
образом добывали с неба” [59, кн. XXIII, часть VI]. 
     В индийском “Аупнекхат” есть одно изречение, которое гласит: 
      “Знание огня, солнца, луны и молнии составляет три четверти знания Бога”.
355 
     Наконец, Салверт указывает, что в дни Ктезиаса 
      “Индия была знакома с применением громоотводов”. — Этот историк просто 
повествует, что — “железо, помещенное на дне фонтана... и изготовленное в виде 
меча острием вверх, как только его установили на место, обладало свойством 
отвращать грозу и молнию”.356 
     Что может быть яснее? 
     Некоторые современные писатели отрицают факт, что на маяке 
александрийского порта было помещено большое зеркало с целью открывать 
приближение далеких кораблей с моря. Но прославленный Бюффон в это верил, так 
как он честно признается, что 
      “если зеркало действительно существовало, а я крепко верю, что оно 
существовало, то древним принадлежит честь изобретения телескопа” [354, 6 me. 
Mem., art. II]. 
     Стивенс в своем труде о Востоке утверждает, что он обнаружил железные 
дороги в Верхнем Египте, колеи их были покрыты железом. Кэнова, Пауэрс и другие 
знаменитые скульпторы нашего века считают за честь для себя, если их 
приравнивают к Фидию древности, а строгое правдолюбие даже засомневается перед 
такой лестью.