земное. 
     Никакая астральная душа, даже астральная душа чистого, хорошего и 
добродетельного человека, строго говоря, не бессмертна; “из элементов она была 
построена — к элементам она должна вернуться”. Только, в то время как душа 
порочного человека исчезает, будучи поглощена безвозвратно, души всех других 
людей, даже лишь умеренно чистых, попросту обменивают свои эфирные частицы на 
еще более эфирные; и до тех пор, пока в душе остается искра божественного, 
индивидуальный человек или, вернее, его личное эго, не может умереть. 
      “После смерти”, — говорит Прокл, — “душа (дух) продолжает существование в 
воздушном (астральном) теле до тех пор, пока совсем не очистится от всех 
гневных и чувственных страстей... затем сбрасывает с себя посредством вторичной 
смерти воздушное тело так же, как сбрасывала земное тело. После этого она 
пребывает, как древние говорят, в небесном теле, которое всегда соединено с 
душой, и которое бессмертно, светящееся и звездоподобно”. 
     Но теперь мы вернемся от нашего отклонения в сторону, к вопросу о рассудке 
и инстинкте. Последний, по данным древних, происходил из божественного, а 
первый чисто человеческого происхождения. Один (инстинкт) есть продукт чувств, 
прозорливости, долю которой имеют самые низшие животные, даже те, у кого нет 
никакого рассудка — это есть ?????????; в другом же есть продукт мыслительной 
способности — ????????, означающий рассудительность и человеческую 
интеллектуальность. Поэтому животное, лишенное рассудительной способности, 
обладает врожденным инстинктом, который есть искра божественности, скрывающейся 
в каждой частице неорганической материи, — которая сама есть материализованный 
дух. В еврейской Каббале вторая и третья главы “Книги Бытия” объяснены 
следующим образом: 
      Когда Адам Второй был создан “из праха”, материя к тому времени стала 
настолько грубой, что она царствовала самодержавно над всем. Из ее похотей 
возникла женщина, и Лилит взяла верх над духом. Господь Бог, “расхаживая по 
саду в прохладе для” (на солнечном закате духа или божественного света, 
затемненного тенями материи), проклинал не только тех, кто совершил грех, но 
даже самую землю и все живущее, а соблазняющего змея-материю больше всего. 
     Кто, кроме каббалистов, в состоянии объяснить этот кажущийся таким 
несправедливым акт? Как должны мы понимать это проклинание всего живущего, 
которое ни в чем не повинно? Аллегория очевидна. Проклятие присуще самой 
материи. Отсюда вытекает, что она обречена на борьбу со своей собственной 
грубостью, чтобы очиститься; латентная искра божественного духа, хотя и 
заглушенная, все еще находится в ней; и ее неотразимое влечение кверху 
заставляет ее бороться, продираться с трудом и болью вперед, чтобы освободиться.
 Логика доказывает нам, что вся материя имела общий источник происхождения и 
должна обладать общими атрибутами, и так же, как жизненная и божественная искра 
имеется в материальном теле человека, она должна иметься и у каждого низшего 
вида. Латентная способность мышления, которая в низших царствах природы носит 
названия полусознательности, сознательности и инстинкта, значительно подчинена 
в человеке. Рассудок, отпрыск физического мозга, развивается за счет инстинкта, 
являющегося слабо мерцающим воспоминанием о когда-то имевшемся всезнании духа. 
Рассудок, этот признак превосходства физического человека над другими 
физическими организмами, иногда посрамляется инстинктом животного. Так как мозг 
человека более совершенен, чем у какой-либо другой твари, его эманации, 
естественно, должны производить более высокие результаты ментальной 
деятельности; но рассудок помогает разбираться только в материальном, он не 
способен помочь своему обладателю в познании духа. Теряя инстинкт, человек 
теряет свои интуитивные силы, являющиеся венцом и завершением инстинкта. 
Рассудок — это неуклюжее орудие ученого; интуиция — безошибочный руководитель 
провидца. Инстинкт указывает растению и животному, когда настало время для 
воспроизводства потомства; он также наставляет немого животного, как найти 
соответствующее лекарство в час заболевания. Рассудок, гордость человека, 
ошибается в оценке свойств собственной его материи и не накладывает на него 
ограничений в безудержном удовлетворении своих чувственных желаний. Будучи 
далеким от того, чтобы самому быть собственным врачом, рассудок своею тонкой 
софистикой слишком часто ведет человека к самоуничтожению. 
     Нет ничего легче, чем доказать наглядно, что совершенствование материи 
достигается ценою инстинкта. Зоофит, прикрепившийся к подводной скале и 
открывающий рот, чтобы привлечь проплывающий мимо корм, проявляет, 
пропорционально со своим физическим строением, больше инстинкта, чем кит. 
Муравей со своими удивительными архитектурными, социальными и политическими 
способностями невыразимо выше по этой шкале, чем коварный королевский тигр, 
подстерегающий свою добычу. 
      “С благоговением и удивлением”, — восклицает Бойз-Реймонд, — “должен 
естествоиспытатель рассматривать ту микроскопическую молекулу нервной 
субстанции, которая является местом пребывания трудолюбивой, творческой, 
дисциплинированной, преданной и неустрашимой души муравья!” 
     Подобно всему тому, чье происхождение сокрыто в тайнах психологии, 
инстинктом слишком долго пренебрегали в царстве науки. 
      “Мы понимаем, что указывало дорогу человеку, чтобы он мог найти 
облегчение во всех своих физических недомоганиях и болезнях”, — говорит 
Гиппократ. — “То был инстинкт ранних человеческих рас, когда холодный рассудок 
еще не затемнил внутреннего зрения человека... Его указаниями нельзя 
пренебрегать, ибо только ему одному мы обязаны нашими первыми лекарственными 
средствами” [302]. 
     Являясь мгновенно действующим знанием всезнающего сознания, инстинкт ни в