ученик освобождается от него истинным пониманием настоящего смысла религиозных 
обрядов в духовной экономии природы; он научается пользоваться всеми средствами,
 не будучи связанным ни одним из них. Когда ученик сбросил с себя эти оковы -- 
иногда эта задача требует нескольких жизней, иногда она исполняется в течение 
одной и той же жизни -- перед ним раскрывается вход во второе Посвящение с его 
"новым ключом" познания и с его расширенным горизонтом. Теперь перед учеником 
развертываются быстро сокращающиеся промежутки земной жизни, ибо когда он 
достигнет этой ступени, он должен пройти через третье и четвертое Посвящения в 
настоящем воплощении или в следующем [Ученик на второй ступени Пути носит в 
Индии имя Kutichaka, "человек, строящий хижину": он достиг успокоения. Буддисты 
называют его Sakridagamin, т.е. "человек, нуждающийся лишь в одном воплощении"].
 
	На этой ступени он должен привести в деятельное состояние все внутренние 
способности, принадлежащие его более тонким телам, ибо теперь он нуждается в 
них для служения в высших областях бытия. Если он развил их предварительно, эта 
ступень может сократиться до чрезвычайности, но он должен пройти через врата 
смерти еще раз, прежде чем получить третье Посвящение, стать -- по 
эзотерической терминологии -- "Лебедем", той чудесной "Птицей Жизни", 
относительно которой существует столько легенд [Hamsa или тот, который 
осуществляет идею: "Я есмь То"; Anagamin для буддистов, т.е. человек, который 
покончил с рожденьями]. 
	На этой третьей ступени Пути чела должен сбросить четвертую и пятую оковы, 
связывающие силу желания и отвращения. Он должен видеть единую суть во всем, и 
тогда внешний покров перестает уже ослеплять его, будет ли этот покров 
прекрасен или безобразен. Он смотрит на все одинаково; тот прекрасный цветок 
терпимости, который он вырабатывал на Пути испытания, расцветает ныне во 
всеобъемлющую любовь, которая заключает все живое в свои нежные объятия. Он 
становится другом каждой "твари", возлюбленным всего "живого". 
	Как живое воплощение Божественной любви он переходит к четвертому Посвящению, 
которое вводит его на последнюю ступень Пути, на которой он переходит "за 
пределы индивидуального" [Индусы называют его Paramahamsa, или "поднявшийся над 
я". Буддисты называют его Архатом, досточтимым]. Здесь он остается, сколько 
пожелает, сбрасывая последнюю тонкую окову, которая все же отделяет его, хотя и 
непрочной нитью, от полного освобождения. Он сбрасывает с себя последнее 
влечение к жизни в форме, а затем и всякое влечение к какой бы то ни было, 
пусть даже и бесформенной жизни. Это все же цепи, а он должен быть вполне 
свободен, он должен быть гражданином трех миров, но ничто в этих мирах не 
должно иметь и тени власти над ним. Красота и слава мира "без форм" должна 
очаровывать его не более, чем конкретная красота миров, обладающих формами [См. 
гл.IV "Ментальная сфера"], а затем -- самая великая из всех побед -- он 
сбрасывает с себя последнюю окову обособленности, то, что производит иллюзию 
отдельного "я" [Ahamkara, которое можно перевести понятием гордости, так как 
гордость есть наиболее тонкое проявление "я", отделившегося от целого], ибо 
теперь он пребывает постоянно и в бодрствующем сознании на высшем плане 
единства, на той духовной высоте, где Я всего сущего познается как единое. 
	Наклонность к обособлению, рожденная вместе с душой, является сутью 
индивидуальности, и она сохраняется до тех пор, пока все ее ценное содержание 
не внесется в Монаду; следовательно, свойство это становится ненужным на пороге 
освобождения, когда весь драгоценный результат уже передан Монаде, понимая под 
результатом то чувство индивидуального тождества, настолько чистого и тонкого, 
что оно нисколько не затемняет сознания единства. Легко спадает тогда с ученика 
все, что было еще способно отвечать на волнующие прикосновения, и ученик стоит 
отныне облеченный в славу неизменного мира, нарушить который не может уже ничто.
 
	И полное освобождение от иллюзии личного "я" уносит с его духовного горизонта 
последние облака, которые могли бы еще затемнить его сознание, и в этом 
осуществлении единства "неведение" [Avidja, первая иллюзия и последняя, та, 
которая создает отдельные миры и которая исчезает последнею, когда освобождение 
достигнуто] порождающее все формы обособления, спадает навсегда, и человек 
является совершенным и свободным. 
	Теперь мы подошли к окончанию Пути, который носит название "порога Нирваны". 
Это удивительное состояние сознания было известно ученику в моменты, когда он 
покидал тело на последней ступени Пути; теперь же, когда он переступил порог, 
нирваническое сознание становится его нормальным сознанием, ибо Нирвана и есть 
местопребывание освобожденного Я [Jivanmukta, "освобожденная жизнь", индусов; 
Asekha, "тот, которому нечему более учиться", у буддистов.]. Он завершил 
человеческое восхождение, он достиг границы человеческого. За этой границей 
пребывают сонмы великих Существ, но они не принадлежат уже к человеческой 
природе. 
	Распятие во плоти уже миновало, час освобождения пробил, и торжествующее 
"свершилось!" срывается с уст победителя. Он переступил порог, он перешел в 
сияние духовного света, еще один сын земли победил смерть. 
	Какие тайны хранятся за покровом того верховного Света -- мы не знаем; лишь 
смутно чувствуем мы, что высшее Я найдено, что любящий и возлюбленный слились в 
одно. 
	Долгому исканию настал конец, жажда сердца утолилась навеки, оно вступило в 
радость Господа своего. 
	Но разве земля потеряла своего сына, и человечество лишилось своего 
победившего брата? Нет, он сам произошел из недр света и снова стоит на пороге 
Нирваны, являясь сам воплощением этого света, не передаваемого словами