Все перечисленное выше — материал, питающий конфликты. Мы слышим подобные слова 
от огромного числа людей. Они являются универсальным отражением того, каким 
образом привлекательные черты того или иного типа превращаются в причину 
серьезных разногласий. 
Возьмем, например, случай с Кеном и Джин. Пока Кен (ENTP) успешно трудился, 
Джин (ESTJ) восхищалась его философскими рассуждениями и мечтами. Кен, в свою 
очередь, грелся в тепле ее похвал. Потом, когда судьба отвернулась от него и он 
остался без работы, будучи вынужден искать себе новое место, Джин обнаружила, 
что ее безмерно раздражают бесконечные философствования Кена по поводу того, 
что он может еще сделать или что он «собирается» сделать. Потому что несмотря 
на все эти разговоры Кен — во всяком елучае с точки зрения Сенсорный (S) Джин — 
ничего не делал. 
Одновременно все высоко ценимые Кеном домашние таланты Джин, быстро начали 
казаться ему привычками ворчливой придирчивой хозяйки, которая, казалось, 
цеплялась к нему по каждому поводу, ничего не прощая. «Как я могу творчески 
решать вопрос своей карьеры, — размышлял он, — если она меня вечно изводит?» 
Так как и Кен и Джин были Экстравертами (Е) и Мыслительными (Т), большую часть 
времени они проводили громко ссорясь, обвиняя друг друга в промахах. Когда мы 
проанализировали ситуацию, стало понятно, что взаимные обвинения были связаны с 
теми качествами личности, в которых до сих пор супруги видели опору своих 
отношении. И правда, оба получали удовольствие от оживленных, сердечных 
обсуждений и дискуссий по самым разнообразным вопросам. Они также ценили свои 
противоположные предпочтения: Джин нравилась способность Кена порождать 
бесконечные идеи (интуиция и восприимчивость), а Кен уважал точность и 
организованность Джин (сенсорность и решительность).
Хотя обычный принцип Типоведения подсказывал, что нужно бы сосредоточиться на 
их типологических различиях — Сенсорный (S) или Интуитивист (N), Решающий (J) 
или Воспринимающий (Р), — в данном случае мы сочли более уместным 
сосредоточиться на сходстве их типов, которое', казалось, заморозило ситуацию. 
Являясь оба Экстравертами (Е), они мало слушали друг друга. И в своей 
естественной склонности к объективности, они выказывали слишком мало сочувствия 
и внимания друг другу. 
Мы предложили им на время остановиться. Точнее, мы объявили 
двадцатичетырехчасовое перемирие, во время которого попросили Кена и Джин как 
можно меньше времени проводить вместе, а при встрече не обсуждать никаких 
проблем. Во время этого перемирия мы попросили их обоих самостоятельно 
составить список того, что каждому из них было нужно от другого, чтобы снять 
ежедневную напряженность. 
Когда двадцать четыре часа истекли, мы собрались вместе и прочитали их записи. 
Обнаружилось, что в этих двух списках было общее, включая взаимную потребность 
в более открытом выражении любви и поддержки. Оба считали, будто другой не 
понимает, что происходит. Поставив себе целью разобраться в этом, мы помогли им 
миновать период криков и обвинений и продвинуться к осуществлению кое-каких 
полезных пунктов списка: Джин не ворчала постоянно, что Кен не подводит базу 
для поиска новой работы; Кен составил конкретный план и расписание своих 
последующих действий в поисках работы. 
С этого момента каждый из них сумел увидеть, каким образом то, что прежде так 
привлекало их друг в друге, стало в глазах другого источником конфликтов. 
Типоведение позволило им улучшить взаимопонимание, стать меньшими Экстравертами 
(Е), больше прислушиваться к глубинным нуждам друг друга и поддерживать то, что 
в менее напряженной обстановке было бы действительно очень привлекательно. 
Еще один пример — Дейв (ISTJ) и Эвелин (бурная ENTP). С самого начала Эвелин 
видела в Дейве «сильного, молчаливого мужчину», который, казалось, держал под 
контролем все в жизни. 
Через восемь лет совместной жизни Эвелин стала жаловаться, что Дейв «абсолютно 
ничего ни о чем не говорит». Она пояснила: «Я спрашиваю его: 
«Что происходит? О чем ты думаешь? Что сегодня случилось?» А он даже не смотрит 
на меня, а только отвечает своим стоическим тоном: «Ничего». 
В эту пору их брака Эвелин стало казаться, что Дейв вычеркнул ее из своей жизни,
 ее отпугивало поведение мужа, и она здорово злилась на его внешнюю 
незаинтересованность — в ней да и во всем остальном тоже. «Кажется, что чем 
больше я сержусь, чем громче высказываюсь, тем он становится спокойнее, а его 
молчание — циничнее и сдержаннее, — жаловалась Эвелин. — Он больше не замечает 
ничего из того, что я делаю. Я могла бы нагишом качаться на люстре, а он даже 
не заметит, что я в комнате. Порой я мечтаю от него уйти, но боюсь, что ему 
понадобится дня три на то, чтобы заметить мое отсутствие». 
Жалоба Эвелин, несмотря на всю свою серьезность, вполне обычна: пара, кажется, 
совсем не может ни о чем поговорить, и одна или обе стороны очень сердятся по 
поводу противоречия стилей и потребностей. Хотя Типоведение не универсальное 
средство — оно способно разбудить людей, но только тех, которые хотят 
проснуться, — нам удалось помочь Эвелин и Дейву немного сдвинуться с мертвой 
точки. Осознав жажду общения, овладевавшую ею к моменту возвращения Дейва с 
работы, и его потребность в одиночестве после целого дня суеты в офисе, Эвелин 
согласилась воздержаться от словесных атак на мужа, едва он переступал порог. 
После некоторых переговоров они также согласились, что первые полчаса или около 
того Дейв будет спокойно проводить в своем кабинете — просматривая почту, 
обдумывая события минувшего дня, подготавливаясь к дню следующему. Дейв 
согласился, что после того, как проведет в одиночестве какое-то время, он как 
минимум тридцать минут посвятит рассказу о дневных событиях и обсуждению с 
Эвелин любого предложенного ею вопроса. Еще Дейв согласился, что на прямые