только пожелает.
Время Есенина служит только его интересам. Он умеет "пересидеть" смутное время 
в какой-нибудь "тихой гавани" или устроить себе "инкубационный период" под 
чьим-нибудь "крылом" (теплее всего Есенин себя чувствует под "крылом" своего 
дуала Жукова). Есенин часто производит впечатление человека, которому удача 
"сама идет в руки". Благодаря своей исключительной интуиции, он никогда не 
упустит время "подловить" свой шанс — качество, которому многие завидуют и 
благодаря которому представителям этого типа удается очень неплохо устроиться в 
жизни. Всегда в курсе всех событий, всех новостей.
Всегда знает направление общественного мнения, знает, "в какую сторону ветер 
дует”. Все новые веяния, все новые направления — все это ему известно. Не верит 
в стабильность неприятностей — знает, что они преходящи. Всегда радуется 
наступлению критического момента. Поэтому даже о самых, казалось бы, мрачных 
событиях Есенин сообщает с улыбкой. Всегда надеется и очень много ожидает от 
перемен, наступающих после кризиса. Старается их выгодно для себя использовать. 
Отчаянно сопротивляется, когда ему навязывают вынужденную, нецелесообразную, в 
его понимании, трату времени. Всегда старается доказать ненужность этой траты 
времени.
Переубедить его бывает очень трудно, иногда — бесполезно, потому что в этом 
случае он склонен поступать только по-своему. (Известен пример, когда 
аккомпаниатор-Есенин во время спектакля самовольно "сократил" музыкальный 
проигрыш, что было неприятным сюрпризом и для исполнителей и для режиссера: 
просто ему показалось, что время спектакля слишком затягивается.) Время Есенина 
всегда принадлежит только ему. Даже рабочее время Есенин считает своим 
собственным: хочет — работает, хочет — отвлекается на какие-то свои личные дела 
или разговоры. Есенин очень ценит свое время, и даже если уделяет его другим, 
рассматривает это как щедрый подарок со своей стороны, за который ему должны 
быть благодарны.
Блок ЭГО*2-я позиция*Творческая функция* "Этика эмоций"
Второй своей ценностью, которой он щедро одаривает окружающих, Есенин считает 
умение создавать приятное настроение и доставлять удовольствие своим обществом. 
Ко всем наблюдаемым явлениям Есенин постоянно проявляет чрезвычайно живое 
эмоциональное отношение. Казалось бы, не существует в природе такого объекта, 
субъекта или события, которое бы оставило его равнодушным. Это качество 
необычайно располагает к нему людей. Кажется немыслимым оттолкнуть человека, 
который так искренне восхищается всем, что в тебе есть хорошего, который видит 
в тебе столько интересного, сколько раньше тебе самому и не представлялось. А 
как он умеет слушать, восторженно глядя в глаза собеседнику, так, что кажется 
ничего в своей жизни мудрее не слышал! А его милая, добрая, скромная улыбка — 
как "солнечный зайчик" на лице. Иногда мечтательная, иногда лукавая, но такая 
доброжелательная, оптимистичная и ободряющая.
Настроение Есенина — тоже, как солнечный лучик: приветливый, уступчивый, 
ласковый, беззаботно-веселый, в романтическо мечтательном состоянии души, он 
фантазирует на какую-нибудь отвлеченную тему, и весь мир как будто окрашивается 
яркими красками, наполняется солнечным светом и "сверкает росой". Блаженное, 
как сладкий дурман состояние, сказочный сон, который хочется продлевать до 
бесконечности, но который закончится именно тогда, когда Есенин сочтет нужным 
его оборвать. Есенин не любит, когда какой-то внешний раздражитель разрушает 
его миражно-воздушную гармонию — в такую минуту он чувствует себя художником 
загубленного творения. (Было бы неправильным воспринимать Есенина как некую 
дурман-траву, призванную задурить голову или усыпить бдительность всех 
окружающих его людей. Вовсе нет!
Первейшая его психологическая задача заключается в том, чтобы максимально 
расслабить своего дуала Жукова, вечно напряженного и склонного к перегрузкам.) 
Есенин — художник настроения: какую "картину" нарисует — так тому и быть. 
Настроение — инструмент его воздействия на окружение. Настроением он может 
"одарить", а может и наказать. В его понимании, настроение — это всегда нечто 
материальное, это своего рода произведение искусства. В случае, когда созданное 
им настроение "безмятежного покоя" не оценивается и должным образом не 
вознаграждается, Есенин считает нужным "нарисовать другую картинку", в других 
эмоциональных красках, но не менее ярких и насыщенных. (Настроение для Есенина 
— это еще и способ манипулировать окружением.)
Мало кто умеет так творчески скандалить, как Есенин. Причем время и сила 
эмоционального воздействия рассчитываются с исключительной точностью — ровно 
столько, чтобы партнер сумел усвоить полученный урок, сделать вывод из 
собственных ошибок и постараться как можно скорее их исправить, с тем чтобы не 
повторять впредь. Опять же, эта болезненная этическая манипуляция 
психологически рассчитана только на Жукова, на его инертную эмоциональность и 
несколько неуклюжую этику. Но то, что для Жукова не более, чем эффективный 
способ эмоциональной активации, для других (особенно эмоционально ранимых типов 
личности) может обернуться совершенно нестерпимой пыткой.
В общении Есенин берет довольно близкую психологическую дистанцию, вследствие 
чего может ощущать себя слишком уязвимым и слишком зависимым от партнера. 
Поэтому есенинские скандалы — это не более чем вынужденная мера, цель которой, 
с одной стороны, отрегулировать психологическую дистанцию, с другой — привлечь 
внимание к своим проблемам и выразить свои требования в той форме, в какой они 
удобнее всего воспринимаются его дуплом. Есенин не способен говорить о своих 
проблемах "деловым тоном" — это в его понимании слишком грубо и бестактно: ведь 
он сориентирован на уязвимую эмоциональность и демонстративную прагматичность 
Жукова. Поэтому считает, что достаточно тонкого и тактичного полунамека, чтобы