то в одну, то в другую сторону.) Как любой сенсорик, Жуков стремится переделать 
максимум дел в единицу времени, что, разумеется, приводит к перегрузкам и 
перенапряжению.
Но, к счастью для Жукова, у него есть такой великолепный консультант, как 
Есенин, превосходно разбирающийся в своевременности любого дела и любой работы, 
который всегда может напомнить Жукову, что "работа не волк, в лес не убежит", и 
Жуков тут же замечает, что он действительно заработался и ему пора отдохнуть. 
Кроме того, Есенин всегда хорошо видит "критическое" время — время активных 
действии, время "решительного удара", время, когда "промедление смерти подобно".
 Есенин, как никто, умеет увидеть развитие этического потенциала человека во 
времени. Он всегда может точно ответить на вопрос: "Чего ожидать от этого 
человека?", "Откровенен ли он?", "Друг он или враг?". Во всех этих жизненно 
важных для себя ориентирах Жуков опирается на подсказку своего дуала Есенина.
Блок СУПЕРИД* 6-я позиция* Активационная функция* "Этика эмоций"
Подсознательно Жуков старается подчинять свои чувства рассудку (как и любой 
логик). Например старается, чтобы его настроение не сказывалось ни на работе, 
ни на его взаимоотношениях с подчиненными. Старается держать со всеми ровный, 
приветливый тон. К сожалению, Жукову не всегда удается выражать свои эмоции 
адекватно ситуации и это ему очень затрудняет общение. Слабая и уязвимая этика 
отношений создает проблемы и для его этики эмоций. Например, попадая в неловкую 
этическую ситуацию, Жуков иногда подолгу терпит психологический дискомфорт, и 
из-за этого его накопившиеся эмоции с удвоенной силой изливаются в совершенно 
другой обстановке, в самый неподходящий момент, по другому поводу и на ни в чем 
не повинного человека.
Жуков очень страдает от эмоционального противоречия между тем, каким он себя 
ощущает и каким старается себя преподнести. Жуков — это всегда глубокая и 
пылкая эмоциональность под маской суровой сдержанности и невозмутимости. 
Положительные эмоции Жукова — это его глубочайшая, интимнейшая тайна, которую 
он и ближайшему партнеру не выдаст. Отрицательные эмоции изливает сколько 
угодно, на кого угодно и при первом же удобном случае.
Положительных эмоций часто стесняется: боится показаться смешным, нелепым, 
слабым, зависимым, уязвимым. За необузданные отрицательные эмоции тоже себя 
ругает, опасается неприятных для себя последствий, боится за свой авторитет, 
может сожалеть о том, что обидел человека несправедливо. Жуков склонен к 
состраданию, но и самолюбование благородными порывами для него тоже очень 
характерно. Более того, для него гораздо важнее именно продемонстрировать свой 
этический потенциал: ведь так ему гораздо легче обратить внимание на свои 
достоинства и задать нужный тон своим отношениям. (Именно поэтому, замечание о 
том, что добро нужно делать недемонстративно, Жуков может воспринимать очень 
болезненно — как упрек в свой адрес, как критику мотивов своего поведения, как 
"камешек в свой огород".)
К счастью, для представителей этого типа, существует такая "этическая отдушина",
 как религия, поощряющая их на самые благие побуждения, активизирующая на самые 
положительные эмоции и позволяющая им творить добро в той форме, в какой для 
них это всего удобнее и естественнее. Кроме того, религия помогает им 
реализовать свои самые глубокие и потому еще нерастраченные чувства. Если рядом 
нет достойного их любви человека, то хорошо, что есть кому поверить свои самые 
сокровенные мысли и желания. Причем выражения своих чувств в этом случае можно 
и не стесняться. Еще одна возможность не стесняться выражения своих чувств — 
это творчество на актерском и музыкальном поприще: здесь Жуков проявляет себя в 
полном блеске своей силы и своего темперамента.
Хотя и актерам-представителям этого типа все же приходится себя иногда 
ограничивать: "Я пришла к выводу, что актер должен жить эмоционально скупо, 
иначе у него не хватит эмоций ни на работу, ни на жизнь" (Алиса Фрейндлих). 
Жуков часто ощущает себя одиноким и непонятым человеком, поэтому стесняется 
проявлять свои истинные эмоции в обществе малознакомых ему людей, чаще всего он 
пытается подключить свое настроение к общему эмоциональному тону, но и это у 
него не всегда получается — нередко "фальшивит", что бывает очень заметно и не 
всегда приятно окружающим. Иногда, попадая в новую компанию, Жуков часто 
некстати берет на себя роль "массовика-затейника" (характерно для мужчин) и не 
всегда удачно шутит, что приводит к очень неприятным последствиям.
Бывает, что совершенно необоснованно берет на себя роль лидера и очень 
обижается, когда его "ставят на место"; может вспылить и даже полезть в драку. 
Иногда — наоборот: демонстративно не поддается общему веселью, держится 
обособленно, напускает на себя неприступно-невозмутимый вид, "сидит как поповна 
на смотринах" (характерно для женщин). Жукову неприятно говорить о своих 
чувствах и переживаниях — это для него глубоко личная и интимная тема. Он не 
знает, как об этом сказать: боится сфальшивить, боится показаться смешным или 
слишком необузданным. Действительно, любая попытка вести себя неестественно (не 
в соответствии со своим настроением) почти всегда оборачивается для Жукова 
неприятными последствиями: стоит ему слишком увлечься своей ролью, как его 
поведение сразу же начинает выглядеть нелепым, неуместным, а иногда и выходить 
за рамки приличий.
Кстати, о приличиях: с этим у Жукова нередко возникают серьезные затруднения. И 
не потому, что он не знает, как себя вести или недостаточно хорошо воспитан — 
тут как раз все обстоит благополучно. (Все, что ему нужно знать, — он всегда 
знает.) Но стоит Жукову хоть немного расслабиться (а в гостях это чаще всего и 
происходит), как он сразу же начинает "выпадать из своей роли" и очень этим 
обстоятельством смущаться, а следовательно, и реагировать на любые замечания 
очень обостренно. Достаточно кому-либо из присутствующих неадекватно