действие на умершего 
человека (“живительные слезы”). Если в сказках, причитаниях, песнях слезы 
благотворны, пробуждают, оживляют умершего, то в народных поверьях слезы мешают 
мертвому, тревожат и понапрасну беспокоят его. Мертвых не следует оплакивать; 
слезы родных не дают им покоя в могиле, они тревожат их призывами к земной 
жизни, призывами, которым покойник не может ответить: слезы родных жгут его. 
Плачущие должны остерегаться, чтобы на тело покойника не падали слезы, потому 
что каждая слеза усиливает тяжесть могильной насыпи, а покойнику, как известно, 
все желают, чтобы «земля была пухом».
      Эквивалентом слез в их оживляющей функции служит бессмертная, “живая” 
вода. “Живая” вода, “живая-молодая” вода, вода “живая и мертвая”, “слабая и 
сильная” воды находятся в нижнем мире, в царстве смерти, там, где нет старения 
и умирания. Загробный мир лежит по ту сторону смерти, где никогда не 
прекращается изобилие. Потусторонний мир – источник целительной и плодоносящей 
силы, именно туда отправляется герой волшебной сказки, чтобы получить власть 
над жизнью и смертью, над болезнью, над исцелением.
      Сказочного героя, находящегося в состоянии сна (условной смерти), сначала 
как бы окончательно убивают с помощью мертвой воды, по-видимому, заменяющей 
собой погребальный обряд, и только потом оживляют. “Ворон брызнул мертвой водою 
— тело срослось, съединилося; сокол брызнул живой водою — Иван-царевич 
вздрогнул, встал и говорит: “Ах, как я долго спал!””. “Живая” и “мертвая” воды 
сдваиваются потому, что нельзя оживить не умершего до конца, так как только по 
окончательной смерти герой принимает нормальный облик и может возродиться. 
Смерть героя — это необходимая дань проникновению в царство мертвых. Нельзя 
получить “живую” воду, не испытав действия “мертвой”. Более того, он должен 
обязательно забыть о том, что был мертв, о том, что видел в царстве мертвых. 
      Забыть-река. Есть такая река – выпьешь глоток воды и забудешь все, что 
было. Забыть-река – славянская река Забвения – отталкивает все живое, принимая 
только смерть, только то, что погребено и забыто. 
       Изменение статуса человека в семейной обрядности символизируется 
переходом через воду или гибели в ней. Река – последнее и решающее препятствие 
на пути сказочных героев, возвращающихся из царства мертвых в царство живых, 
именно она окончательно останавливала бегущих. Река (огненная) – это магическая 
граница, разделяющая жизнь и смерть.
      Граница (место перехода) – рубеж, разделяющий “свой” и “чужой” мир. 
Границей могут быть межа, тын или забор, ворота, порог, окно, река. “Своим” 
миром могут быть семья, дом, двор, община и ее угодья. Граница – место 
священное и преисполненное опасности из-за присутствия нечистой и неведомой 
силы. 
      Граница бывает замкнутой и незамкнутой. Замкнутая граница присуща 
освященным местам – пространству внутри церковной ограды, кладбищу, куда не 
допускается нечистое (например, самоубийцы, которых хоронят вне кладбища или на 
его границе, во рву). Невидимая и непроходимая для нечистой силы граница 
создается очерчиванием себя кругом с крестным знамением и молитвой (с матерной 
бранью, со словами “чур, меня”).
      Граница была как местом совершения обряда, так и местом, куда уносились 
опасные предметы, в основном связанные с погребением и смертью. Поскольку жизнь 
и смерть находятся по разные стороны водного пространства, то отсюда и особые 
ритуалы перехода: лужичане, возвращающиеся с погребения, выбирают путь через 
воду и зимою даже разрубают лед, чтобы река разделила их со смертью. Проточная 
вода очищает, освобождает от причастности к смерти живых, возвращающихся с 
похорон. Для удачной переправы покойного хоронят в ладье смерти, которую иногда 
сжигают.
      Справляя свадьбы, кашубы останавливались на границе села и по дороге на 
венчание, и на обратном пути, при этом исполняли три танца – так закреплялся 
переход молодых в иное семейное положение. В свадебной поэзии сваты и жених 
появляются из-за моря. Если брак не желанен, то переправа через реку становится 
“утопанием”. 
      Но угроза броситься с горя в реку и утопить свое горе – риторика. Горе не 
тонет потому, что живо. Горе – дух смерти. Смерть смертна, но вечно жива.
      
      Задания и упражнения:
      1) Есть ли жизнь после смерти?
      2) Каким образом люди сегодня заботятся о своем посмертном существовании.
      3) Каким словом переводится на французский язык слово “водка”? 
Прокомментируйте объем семантического поля этого слова.
      4) Как используются очистительные функции воды в современной семейной 
обрядности?
      5) Прослушайте одну из песен группы “Калинов мост”. Что такое Калинов 
мост? 

      Рекомендуемая литература:
      1. Акаба Л.Х. Исторические корни архаических ритуалов абхазов. Сухуми, 
1984.
      2. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический 
анализ восточнославянских обрядов. СПб., 1993.
      3. Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. М., 
1978.
      4. Геннеп А. Обряды перехода: Систематическое изучение обрядов. М., 1999.
      5. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991.
      6. Символика культов и ритуалов народов Зарубежной Азии. М., 1980.
      7. Сумцов Н.Ф. Символика славянских обрядов. Избранные труды. М., 1996.
      8. Тернер В. Символ и ритуал. М., 1983.
      
      § 2. Обряды погребального цикла
      
      Жизнь – сказка, смерть – развязка, гроб – 
      коляска, покойна, не тряска, садись да катись
      (Русская пословица)
      
      Мы сжились со смертью. Человек переживает свою смерть ежедневно, так как 
сон осмысляется как временная смерть. Во сне душа покидает тело, иногда так 
далеко, что с трудом находит обратную дорогу. Поэтому со спящим человеком 
(человеком без души) обращаются крайне бережно, иначе при внезапном пробуждении 
душа может не найти пути назад. 
      Путь-дорога. Смерть – это уход; убить – это отправить в дор