который бы не платил дани рэкетирам в обмен на обязательство охранять от 
шантажа других рэкетиров. Во всяком случае, каждый из нескольких десятков лично 
знакомых мне предпринимателей– от уличного торговца до владельца предприятия с 
миллиардным оборотом – признает, что платит рэкетирам от 10 до 30% своей 
прибыли.
      Ясно, что при перспективе столь быстрой, легкой и огромной наживы, 
позволяющей сколачивать миллиардные состояния и без затруднений «отмывать» их, 
не может не возникать организованная преступность. И, действительно, в газетах 
мы каждый день читаем о подвигах чеченской мафии, люберецкой мафии, 
азербайджанской мафии, свердловской мафии, ленинградской мафии, грузинской 
мафии, вьетнамской мафии, армянской мафии и т.д. (обилие преступных групп с 
Кавказа объясняется не национальными особенности тамошних жителей, а 
жесточайшей клановой дисциплиной в условиях сравнительно сильных пережитков 
патриархальщины – это позволяет легко одолевать вечно грызущихся между собой 
русских, украинцев, прибалтов и т.д.).
      Мафия занимается не только рэкетом, сутенерством, игорными домами, но и 
прямым грабежом. Так, в Москве ежедневно подвергается ограблению от 50 до 100 
квартир. В некоторых случаях действуют одиночкиаутсайдеры, но, как правило, 
дело поставлено на поток: работают осведомителинаводчики, специальные бригады 
взломщиков, их прикрытие – охрана, автомашины – наготове и пр. Ясно, что для 
этого требуется организация на уровне предприятия. Грабежи случаются так часто, 
что многие (в том числе автор этих строк) стараются психологически подготовить 
себя к ним, не приобретают дорогих вещей, способных привлечь внимание 
грабителей, держат у родственников или знакомых чемодан с вещами первой 
необходимости, если вернешься в совершенно разоренную квартиру.
      Мафия занимается и так называемыми «убийствами по заказу» (за 
определенную плату) – они за последнее время происходят все чаще. Кроме того, 
то и дело происходит «передел» сфер влияния. Тогда гремят выстрелы, льется 
кровь, остаются трупы – см. все те же гангстерские фильмы 30х годов.
      Чтобы не выглядело преувеличением, открываю первую попавшуюся газету за 
сегодняшнее число, когда пишутся эти строки (в принципе может быть любое число 
любого года):
      «Сотрудники милиции провели операцию, вызволив из плена у чеченской мафии 
члена комиссии ООН по здравоохранению дра Н. Жизнь доктора чеченцы оценили в 1 
млн. долларов. Благодаря случайно найденной записке с адресом преступников 
арестованы четыре члена банды».
      «20 января в 17 ч. 20 мин. в Большом Тишинском переулке Москвы в офисе 
фирмы „Исток“ расстреляны в упор четыре человека. Нападавшие скрылись. 
Предположительно, это дело рук чеченской мафии».
      И такое – почти каждый день, по всем крупным городам страны. Но и это еще 
не все. Под «волнами» начинаются «глубины». То и дело по страницам газет 
проходят сообщения о том, что в такомто ресторане прошло совещание – банкет 
главарей такойто мафии, что на одном из таких совещаний его участники были 
арестованы, но тут же отпущены по приказу «свыше», что у ворот такогото 
кладбища собрались сотни роскошных автомашин: торжественно хоронили одного из 
главарей мафии; что мафия полностью контролирует «великие торговые пути» 
БерлинВаршаваМосква и СтамбулСофияМосква, облагая данью современные 
караваны купцов, причем бандиты снимают целые этажи в лучших отелях Москвы, 
Варшавы, Берлина, Софии, Стамбула; что масштабы действий русской, чеченской и 
других мафий начинают тревожить правительства США, ФРГ, Польши, Болгарии. 
Высшие чины российской милиции говорили мне, что имена главарей мафии хорошо 
известны и их носителей не трудно арестовать в любую минуту.
      Почему же этого не делают? За ответом на этот вопрос придется спуститься 
в «глубины» еще глубже.
      Страницы газет облетели несколько сенсационных сообщений о крупных 
банковских аферах, когда по подложным документам переводились на подставные 
счета до сотни миллиардов рублей. (Для пояснения: это равнозначно годовому 
бюджету «средней» республики бывшего СССР.) Такое невозможно проделать без 
участия коррумпированных чиновников. В Москве огромное здание оценочной 
стоимостью 30 млн. руб. продается за 3 млн. – и сразу же начинается обсуждение, 
сколько рублей ушло на взятки продажным чиновникам. Конечно, не все чиновники 
продажные. Но в России широко распространено убеждение, что в каждом случае 
вопрос только в величине и форме взятки. Во всяком случае, все без исключения 
мои знакомые убеждены в этом и не предпринимают ни одного шага в контактах с 
любым государственным учреждением без взятки – начиная с букета цветов или 
шоколадки секретарше чиновника и кончая весомым конвертом с купюрами ему самому.
 А когда в Москве во главе милиции попытались поставить профессионала, 
известного своим негативным отношением к взяткам, в дело вмешались высокие 
инстанции и «неудобную» кандидатуру заменили другой, более покладистой. 
Несколько ранее два следователя, которые, расследуя дело о много миллиардных 
хищениях в Средней Азии, вышли на ближайшее окружение Горбачева, их тут же 
уволили и попытались отдать под суд, так что им пришлось бежать под защиту 
армянского парламента (один из следователей, по счастью для обоих, оказался 
армянином). А всех, замешанных в хищениях, тут же освободили.
      Российские газеты усвоили себе глумливоигривый тон при описании мелких 
преступлений, но никогда ни строчкой не обмолвились о крупных, опасных для 
жизни редактора газеты. И, разумеется, за последние годы не было ни одного 
судебного дела ни против главарей мафии, ни против высших сановников 
государства, замешанных в коррупции.
      Короче, дело дошло до того, когда перестаешь различать черту, отделяющую