общения. И это так замечательно, что сын в таком юном возрасте может наблюдать 
подобные пути взаимодействия в семье.
	Мы убеждены со Стивом, что если бы не познакомились с Джоном Греем, то не вели 
бы такую жизнь, как сегодня. Не поженились бы или не имели бы ребенка. Джон 
говорил искренне, и мы научились у него тому, что сразу же смогли использовать. 
Нам удивительно повезло! Мы были открыты, заинтересованы и жаждали знаний... И 
в поворотный для нас момент Джон оказался рядом».
	Джери и Мэтт 
	Джери описывает, как выправился ее брак. «18 января 1995 года мне позвонила 
женщина, не назвавшая своего имени. Она сказала: «Ваш муж встречается с другой, 
и у них есть ребенок...» Я повесила трубку и рассказала все мужу, который сидел 
рядом. Сначала он все отрицал. Позже, уже лежа в постели, я в конце концов 
выпалила: «Если там есть ребенок, этого нельзя забыть». В душе я все еще 
надеялась, что все окажется просто розыгрышем.
	Мэтт все-таки набрался храбрости и подтвердил, что это правда. Помню, меня 
затошнило, и я бегом бросилась в ванную. Потом мы уселись в гостиной, чтобы 
поговорить. Честное слово, меня саму удивило, какую любовь я почувствовала к 
этому мужчине после того, как услышала столь ужасное признание. Я всегда 
считала, что стоит моему мужу обмануть меня, как наш брак немедленно закончится.
 Но моя реакция оказалась совсем не такой.
	Муж рассказал мне, что этот роман начался три года тому назад и что физическая 
близость между ними закончилась год спустя, когда он узнал о беременности той 
женщины. Ситуация осложнилась тем, что я тоже вскоре забеременела, поэтому сама 
мысль о том, чтобы все мне рассказать, была отброшена. Муж жил со своей тайной. 
У него было два сына — наш сын Патрик и сын той женщины
	Джейсон. Мальчики родились с разницей в шесть недель. В течение первого года 
жизни Джейсона муж едва признавал его, но совсем недавно Мэтту представилась 
возможность вновь войти в его жизнь. В этот момент мне и позвонила незнакомка.
	Муж заверил меня, что роман закончен и они с этой женщиной остаются друзьями 
только ради блага Джейсона. Помню, меня удивила его реакция, когда он с 
облегчением узнал, что я не хочу с ним расставаться. Я думала про себя: «Почему 
он считает, что я захочу разойтись?»
	В последующие месяцы меня интересовал собственный ход мыслей, поскольку, на 
мой взгляд, человеку в подобном положении следовало бы реагировать иначе. 
Видимо, все дело в том, что у моего сына был сводный брат, который оказался 
невинным участником этого кошмара, и его не следовало наказывать. Я мечтала о 
том, что смогу простить мужа, что мы включим Джейсона в нашу семью и станем 
счастливо жить дальше. С реальностью совладать было труднее, но не из-за 
Джейсона.
	Мы с Мэттом приближались к девятой годовщине нашей свадьбы, когда я узнала о 
сложившейся ситуации. У нас и раньше случались конфликты: по поводу работы, 
заработков, покупки дома. Нередко мы чувствовали, что наши отношения утратили 
радость. Общение тоже страдало. И тогда мы с Мэттом отправились на консультацию 
к психоаналитику, а за шесть месяцев до того, как все вышло наружу, начали 
посещать нового консультанта. Я гадала, неужели этот мужчина, которого я так 
сильно люблю, с возрастом потерял влечение ко мне и больше не находит меня 
соблазнительной. И даже не предполагала, что тайна, тяжелым грузом лежащая у 
мужа на плечах, совершенно не имеет отношения ко мне!
	Вместе с шоком пришло отрицание. Вы проходите через отрицание лишь потому, что 
правду так тяжело принять. Для меня отрицание не допускало мысли о близости 
мужа с другой женщиной, после которой он возвращался домой ко мне. Я помню, что 
считала это ошибками прошлого, хотя ужасная картина — они вместе — постоянно 
крутилась в мозгу.
	Я думаю, что Мэтту тяжелее было справиться со своим отрицанием, чем мне с моим.
 Ему было очень стыдно, и он был убежден, что недостаточно будет просто 
поговорить о сложившейся ситуации. Он терзался, поскольку разрушил все, что мы 
имели. И разрушений этих так много, что потребуются годы, чтобы все 
восстановить, если это вообще возможно. Достаточно ли будет нашей любви, чтобы 
двигаться дальше?
	Много раз конфликты казались неразрешимыми. И однажды мы заявили, что каждый 
пойдет своей дорогой. И все же решили остаться вместе, хотя боль и печаль были 
настолько сильны, что разлука казалась благом. Я не могла общаться с Мэттом без 
эмоций, а он все глубже уходил в себя. И все-таки во время этого кризиса мы 
знали, что любим друг друга и можем откровенно сказать об этом друг другу. Я 
оглядываюсь на то время и понимаю: мы действительно общались точно по модели 
«Марс-Венера», пытаясь вести себя по-прежнему на работе, между собой и с нашим 
сыном.
	Достаточно ли нашей любви, чтобы двигаться дальше? 
	Мы испробовали много способов, чтобы преодолеть этот кризис. Я познакомилась с 
Джейсоном и узнала, что у него есть сестра Дженнифер, которую бросил отец. И 
ясно почувствовала: надо защитить этих детей, чтобы им не причинили вреда, 
чтобы они знали — родители все равно любят их. Но я тоже боролась, так же как и 
Мэтт, конечно.
	Когда в конце любовной интриги появляется ребенок, то «та женщина» не исчезает.
 Это не роман, о котором можно легко забыть. Ведь если надо увидеть ребенка, то 
приходится иметь дело и с женщиной. Так что мой процесс выздоровления был 
тяжелее обычного. Я часто думаю о женщинах, которые прошли через все это. Я 
говорила с теми, кто пережил неверность в браке, но там не были замешаны дети.
	На самом деле мне казалось, что я сломаюсь, если не выберусь из этой ситуации, 
и