так, словно ей этого совсем не хочется. И стоит мне начать разговор, она 
начинает с заявления, что говорить, собственно, не о чем.
	Я спрашиваю: «Что случилось?», а Ребекка отвечает: «Ничего». Обычно после 
такого ответа я считал свой долг исполненным и шел смотреть телевизор. Это было 
большой ошибкой.
	Теперь я научился не воспринимать ее слова буквально. Когда Ребекка говорит, 
что говорить особенно не о чем, я догадываюсь, что жене на самом деле хочется 
побеседовать, но ей необходимо, чтобы я задавал ей вопросы, и тогда она 
постепенно разговорится. Вместо того чтобы уйти, я начинаю «ловить рыбу»: 
продолжаю задавать ей вопросы до тех пор, пока не получу «улов».
	Вместо того чтобы уйти, я начинаю «ловить рыбу». И продолжаю задавать ей 
вопросы до тех пор, пока не получу «улов».
	Ребекке даже не нужно, чтобы я слушал. Ей хочется, чтобы я заметил ее желание 
поговорить, настроился на ее проблемы, осознал причину ее огорчения. Чтобы я 
задавал вопросы, которые продемонстрируют мою осведомленность о происходящем в 
ее жизни.
	На рыбалке ведь тоже требуется терпение. Но когда я наконец задаю правильный 
вопрос, Ребекка начинает открываться.
	Я привык считать, что, если Ребекке хочется поговорить, ей следует просто 
прийти ко мне и начать беседу. Я веду себя именно так. И начинаю понимать: для 
уроженок Венеры осознание того, что кто-то заботится о них и приглядывает за 
ними, приносит удовлетворение. Мне нравится быть таким парнем».
	Я СЛУШАЮ, ПОТОМУ ЧТО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ
	Венди рассказывает: «Больше всего в Джеральде мне нравится его готовность 
выслушать. Стоит возникнуть проблеме, мы говорим об этом. Даже когда ему было 
бы легче пропустить все мимо себя и посмотреть телевизор, он готов сесть и 
слушать. Порой мне приходится говорить нечто определенно неприятное или 
высказывать неверное суждение. Джеральд не всегда соглашается, и не всякий раз 
ему доставляет удовольствие что-то слышать, но он все равно так поступает».
	Джеральд отвечает: «Венди определенно права. Слушать о ее чувствах тяжело. 
Какая-то часть меня хочет сбежать, но я остаюсь, потому что понял, насколько 
это для нее важно. Хотя мне не всегда нравятся ее слова, я слушаю, поскольку 
люблю ее и знаю, что ей требуется от меня подобного рода поддержка.
	Слушать о ее чувствах тяжело. Какая-то часть меня хочет сбежать, но я остаюсь, 
потому что понял, насколько это для нее важно.
	Я даже говорю ей: «Мне это очень сложно, но я хочу выслушать тебя и осознать 
твои чувства, потому что люблю тебя». Когда я говорю это вслух, то не только 
помогаю Венди почувствовать мою готовность слушать. Мне и самому становится 
легче. Это словно напоминает еще раз, что любовь — ответ, и когда я слушаю, то 
даю ей любовь, в которой она нуждается. Это самый эффективный способ дать жене 
то, в чем она нуждается больше всего».
	ГНЕВ ПРОРЫВАЕТСЯ, КОГДА МЫ ПЫТАЕМСЯ ПОГОВОРИТЬ
	Брюс рассказал мне свою историю. «Мы женаты уже двадцать лет. Для нас обоих 
это второй брак. Мы соединили две семьи — трое моих и один ее ребенок — и 
воспитали всех четверых детей. С первых дней брака мы испытывали серьезные 
проблемы с общением. Часто не доверяли друг другу и занимали оборонительную 
позицию. После того как дети покинули дом, наш брак стал еще хуже, и мы почти 
расстались на какое-то время. Многие годы у нас были отдельные спальни. Гнев и 
обида прорывались наружу как раз тогда, когда мы пытались что-то обсудить, даже 
если речь шла о мелочах.
	Когда я прочитал вашу книгу, то обнаружил вещи, о которых Гретхен говорила мне 
на протяжении многих лет. Я на самом деле не понимал, о чем она ведет речь и 
почему это так важно. Кроме того, увидел и то, что сам пытался безуспешно 
сказать жене. Я нашел объяснение тому, что пережил, но в чем не находил 
положительной перспективы. Меня возбуждала надежда обрести наконец способность 
общаться.
	Но Гретхен не разделяла мой энтузиазм. Она ответила мне так: «Поверю, когда 
увижу. Если ты изменишься, подумаю над этими идеями». Вместо того чтобы в ответ 
на ее недоверие занять оборонительную позицию, я осознал правомерность чувств 
жены. Я понял, что, после того как многие годы она ощущала пренебрежение с моей 
стороны, понадобится время, чтобы залечить раны и вновь обрести доверие. Я 
также понял, что моя мягкая настойчивость, с которой я старался измениться и 
научиться слушать, помогает ей справиться с ее сопротивлением. И мне помогает 
тоже. Конечно, нелегко начинать все сначала, когда каждый ваш шаг встречает 
недоверие и сопротивление. Тем не менее я ощущал, как становлюсь сильнее, и это 
чувство мне понравилось.
	Моя мягкая настойчивость оказалась как раз тем, что ей было нужно для того, 
чтобы перестать сопротивляться.
	Когда казалось, что это не срабатывает, то, вместо того чтобы изливать свой 
гнев на Гретхен, я начал изливать мои чувства в «любовных письмах», как вы 
предлагаете делать в своей книге. Начал с того, что испытывал сильный гнев, 
огорчение, а кончил тем, что ощутил облегчение и прилив любви. Эта любовь 
помогла мне понять Гретхен, и я снова попытался стать лучшим слушателем.
	У нас с женой были моменты нежности и короткие периоды общения. И все-таки мы 
порой еще держимся на расстоянии, пребывая начеку. Но при всех многочисленных 
отрицательных воспоминаниях у нас есть надежда. Меня стала больше радовать моя 
жизнь и ее возможности.
	Я могу яснее видеть проблемы наших взаимоотношений и знаю, что делать. Я 
больше люблю себя, свою жену и окружающих. В мою жизнь вошли новые люди и 
вернулись старые друзья. Это новое измерение жизни, в котором я чувствую себя