составах футбольных команд, дела на финансовых биржах, хвастаются друг перед 
другом своими машинами, сплетничают о секретаршах и т.д.
        Этот уровень общения (лучше его назвать "антиобщение") принимают 
большинство мужчин. Однако вся система начинает разрушаться, если в ней 
появляются женщины. Женщины знают, что эмоциональная близость возможна, а 
усилия, направленные на ее достижение, оправданы. Могу предположить, что это 
происходит потому, что женщина обладает опытом взаимоотношений с детьми, когда 
те еще находятся у нее во чреве. До рождения ребенка отец не общается с ним 
совсем, и я не уверен, что эту разницу в исходных позициях впоследствии можно 
как-то наверстать. Без сомнения, историческое разделение труда, когда мужчина 
отправлялся охотиться на динозавров, а женщина оставалась в пещере и опекала 
своих детей, внесло существенный вклад в этот дисбаланс.
        Несмотря на возражения, имеющиеся на этот счет в современной культуре, 
я верю в то, что биология определяет больше, чем психология. Мужчины, конечно 
же, могут научиться более личному отношению и заботе, но я сомневаюсь, что они 
когда-либо смогут достичь материнской интуитивной заботливости. И здесь вряд ли 
поможет простое подражание женским социокультурным моделям. Обычно для описания 
традиционной семейной модели я использую аналогию с колесом велосипеда. Мать - 
это ось колеса. Она ответственна за психологическую атмосферу в семье, за то, 
достаточно ли заботы и внимания получает каждый член семьи. Отец похож на шину. 
Его функция заключается в более непосредственном взаимодействии с внешним миром.
 Он должен защитить остальных членов семьи от опасностей реального мира, а 
также подготовить детей к реальной жизни. Дети в моей аналогии напоминают спицы 
колеса. Они - то, что соединяет мать и отца, и если продолжить аналогию, также 
и то, что родителей разделяет. В любом случае такая модель отнюдь не 
благоприятствует близости между Мамой и Папой как мужем и женой.
        
        Когда семья вновь собралась, на первый план выступила их “авторская” 
версия этого универсального вопроса.
       
       К: Для многих мужчин реальная сложность состоит в следующем: они 
достаточно рано теряют надежду что-либо получить от жизни. Их обучают 
влюбляться в вещи - в машины, в животных, в работу.
        
        Для особи мужского пола, которого с самого раннего возраста учат, что 
эмоциональная включенность является чем-то неприличным, жизнь становится 
стимулом к открытию безопасных областей реальности, в которые можно вкладывать 
свое собственное “Я”.
        
       М: Да, да, именно так! Он влюблен в свой трактор. Если трактор сломается,
 он начинает стонать: "О, мне нужен трактор, мне он просто необходим!". И Майку 
приходится его чинить.
       К: Со страстью.
       М: Да! Со страстью. Это его страсть!
       К: Можете ли вы сказать, когда вы оставили надежду как-то очеловечить 
его? Сколько времени прошло с тех пор, как вы поженились, когда вы решили, что 
он безнадежен?
       М: О, совсем не сразу.
        (Смех).
        
        Этот комментарий приоткрывает типичную борьбу на ранних этапах 
супружеской жизни. Женщина пытается помочь мужчине жить в настоящем. Личностно 
включиться во взаимоотношения с ней. Всеобщий смех подтверждает признание 
самого факта борьбы и одновременно отчаяние.
        
       К: Конечно, не сразу, так как женщина обычно путает секс с любовью. Она 
не понимает, что мужчина в самом начале по-настоящему не любит ее. Он лишь 
сексуален.
       М: Правильно. Такое могло произойти по крайней мере через несколько лет 
- может быть, лет пять.
        
        Мои усилия здесь направлены на то, чтобы вновь вернуть Маму к нашей 
проблеме. Сейчас, когда мы установили факт безнадежности мужчин, я хочу, чтобы 
Мама смогла свободно взглянуть на реальную ситуацию ее собственной жизни. 
Действительно встать лицом перед фактом, что ее муж не проявляет к ней большой 
нежности, что она одинока.
        Женщины обычно ловятся на удочку интереса мужчины к сексу - это старый 
способ, которым женщина пытается убедить себя в том, что она кому-то 
небезразлична. И хотя иногда это подтверждается, но в более далекой временной 
перспективе такая уловка снижает человеческое достоинство женщины.
        Я работаю исходя из предположения, что до того, как Мама сможет 
действительно мобилизовать себя к росту, ей придется стать лицом к лицу с 
реальностью, которую она пытается игнорировать. Только тогда боль и одиночество 
станут ее союзниками в борьбе за развитие. Только тогда они смогут дать ей 
мужество и указать путь. Боль, будет держать ее в онемелом состоянии и в 
изоляции до того, как Мама сможет ее принять. Конечно, принятие боли тоже может 
быть болезненным, но это боль с элементами обещания и надежды, вовсе не 
ослабляющая по своей природе.
        
        * * *