семьи мое убеждение в том, что их готовность предъявить свою боль очень 
существенна для успешного результата терапии. Кроме того, они должны принять 
тот факт, что именно они и никто другой остаются ответственными за свои 
собственные жизни. Передача контроля и ответственности мне их жизни отнюдь не 
улучшит.
        
       Карл (К): Расскажите, почему вы решили прийти сюда? Чего вы ждете от 
нашего общения? Чем я могу вам помочь?
        Одновременно разрешите поделиться с вами тем, как я веду дело. Прежде 
всего мне бы хотелось услышать вашу историю, чтобы осмыслить, прочувствовать ту 
боль, которую вам приходится испытывать. Это поможет мне нащупать путь для 
работы с вашей семьей. Но я хочу, чтобы вы правильно понятым. Я здесь вроде 
тренера бейсбольной команды: тренирую, а не играю. Вы должны будете сами 
принимать окончательные решения относительно вашей собственной жизни.
        (Пауза)
        И еще я должен предупредить вас, что я придирчив, и буду цепляться ко 
всему.
        
        Решающим моментом является то, что я должен прямо сказать семье об 
условиях моей работы. Я хочу, чтобы они поняли, что несмотря на согласие 
работать с ними, я не собираюсь становиться членом их семьи.
        Я ответственен здесь за то, чтобы, насколько смогу, по-человечески 
реагировать на их боль, но не брать на себя никакой ответственности за их жизнь.

        Моя дополнительная реплика о придирчивости и цепляньи должна была 
освободить их от иллюзорного представления о том, как здесь их будут лечить. Я 
попытался его разрушить:- простое присутствие им не поможет. Впереди серьезная 
работа, и я не могу делать ее за них или освобождать их от необходимости 
прилагать усилия.
        
       Папа (П): Мы привыкли к этому на ферме. 
       К: Вы привыкли к этому на ферме? Я сам родился и вырос на молочной ферме.
 Когда-нибудь я покажу вам свою корову! Как-то я проводил семинар и кто-то 
принес мне маленькую игрушечную корову с выменем, чтобы я мог прижаться к ней, 
когда почувствую себя одиноко.
        
        Реакция Папы на мое предложение вызвала ответный ход - присоединение с 
моей стороны. Я хотел, чтобы семья знала, что я тоже был фермером и могу понять 
и прочувствовать те условия, в которых им приходится жить, и ту борьбу, которую 
им приходится вести, и отнестись к ним личностно. 
        Этот тип присоединения очень действенен, ибо он аутентичен, искренен, 
исходит из общего жизненного опыта. Это в гораздо большей степени личностно 
окрашено, чем стандартно-профессиональное предложение: "Я хочу вам помочь".
        
        В этом месте беседы Мама, кажется, занервничала. Быть может, она была 
обеспокоена тем, что Папа и я будем иметь слишком много общего. Ее 
автоматическая реакция состояла в предъявлении немного замаскированной жалобы 
на него. Если она сумеет как-то его дискредитировать, это может уменьшить шансы 
на то, что ему удастся меня обольстить. Хотя ее обеспокоенность и заслуживала 
внимания, я еще не был готов оказаться под перекрестным огнем на таком раннем 
этапе работы.
        
        
        ***
        
       Мама (М): Он просто не может не носить эти дурацкие комбинезоны. Я 
сказала ему: "Ты думаешь, прилично одевать комбинезон на такого рода встречи?"
        Этот комбинезон полгода лежал у него ненадеванным. Он даже не примерил 
его. А тут мне было приказано его укоротить. Ну что ж, я его подшила вчера 
вечером по старому комбинезону. 
       К: Меня часто посещает чувство, уже давно, с самого детства, что вот-вот 
что-то обязательно сломается - трактор, сенокосилка или что-нибудь еще...
       М: Да.
       К: ...мой отец вот-вот должен войти в дом, чтобы взять ключи от машины. 
И мама говорит: "Ты собираешься в город? Может, переоденешься?" Отец же 
отвечает: "Не понимаю, почему комбинезон не подойдет?". Мне кажется, это были 
едва ли не самые серьезные споры, которые когда-либо вели мои родители.
       М: Правда?
       К: У меня такое чувство, что я все еще ношу это в себе. Я покупаю 
приличный костюм и делаю его похожим на комбинезон за три дня.
        (Смех)
        Таким образом, я и сейчас как бы все еще спорю с моей матерью по поводу 
того, как я ношу хорошую одежду.
        
        Это была моя бессознательная реакция на усилия Мамы “соблазнить” меня, 
стать на ее точку зрения против Папы. Она хотела бы, чтобы я соглашался с ней в 
том, что Папе нельзя доверять. Хотя она говорит о комбинезоне, истинный смысл 
понятен: она хотела бы представить себя как совершенно не ответственную за 
борьбу между ними.